К счастью, стражники Джозельбура разбегались во все стороны, вместо того, чтобы бросать копья, а Грозовых Жезлов вокруг не было и следа.
Эльминстер выбрался из-под засыпавших его обломков — и застыл, когда в его голове коротко и твёрдо заговорила Мистра.
Не сюда, Эл. Настало время преподать Мэншуну урок.
Он вздохнул, тоскливо посмотрел на последний изменённый им Тёмный путь, затем прошептал: «Как пожелаешь, великая госпожа таинств», и спешно зашагал через Мечевые Врата.
Он прошёл этот огромный каменный особняк со множеством колонн насквозь, подняв вокруг себя новую мантию, к парадным дверям Мечевых Врат. Домашние стражники Джозельбура бросились бежать при его приближении, и Эльминстер вышел на солнечный свет — навстречу ожидаемому им приветствию.
Копья зентиларов затрещали и задрожали на опускающихся ступенях перед его сапогами, и за огромной ордой воителей в чёрных доспехах, радостно эти копья швыряющих, Эл увидел жрецов на крышах и балконах вокруг, и там были зентаримы, некоторые из них — в сёдлах мерзокрылов, кружащих в воздухе, как огромные чёрные жабы с крыльями летучих мышей.
Воздушные скакуны Братства, обладающие тройными челюстями, каркали и шипели грубые оскорбления друг другу, их красные глаза горели от нетерпения ворваться в драку. Мечевые Врата располагались в углу на пересечении двух улиц, и обе улицы был заполнены такими же величественными особняками — высокими домами, передние окна и балконы которых кишели жрицами Ловиатар, вероятно, помогающими Братству, чтобы оказать услугу Мэншуну.
Мэншун? А, вот и он, стоит с Фзулом Чембрилом на высоком балконе особняка прямо через дорогу, готовый злорадствовать, пока одинокого волшебника на ступенях испепеляют.
Правая длань Бейна сжимал в руках два тёмных жезла, а Мэншун не забыл захватить длинный, жуткого вида посох.
— Вот дерьмо, — кисло сказал Эльминстер, роясь в кошеле в поисках своих наименее полезных зачарованных колец, чтобы скормить своей мантии хоть что-то. Это будет больно.
— Милорды, прошу вас, осторожно! — из комнаты позади них закричал владелец особняка, на балконе которого стояли Мэншун и Фзул. — Если выпустить здесь столько магии, разрушения будут ужасными! Лучшие дома Зентильской Твердыни запросто могут…
Мэншун поднял руку и подал ленивый сигнал, даже не оборачиваясь. Богатый купец забулькал на полуслове, когда его горло сжалось. Омерзительный звук затерялся в громогласном приказе Фзула:
— Уничтожить его!
Жрец Бейна взмахом опустил свою руку, указывая прямо на Эльминстера. Зентарим, жрецы Бейна и жрицы Ловиатар выпустили смертоносные заклинания, швырнули их со злорадным триумфом—каждый желал принять участие в испепелении этой одинокой фигуры на ступенях.
Мир Эльминстера превратился в ревущее пламя, языки огня, что кружились, как белые снежинки в ревущей, фиолетово-чёрной тьме, пока Пряжа рвалась, Фаэрун вопил вокруг, а его сбило с ног, затрясло, как куклу и швырнуло…
Совершенно никуда, ведь всюду вокруг него воплотилась Мистра в доспехах из зловещего синего света, пляшущих искр, ослеплявших глаза своим блеском.
Два больших глаза с длинными ресницами открылись позади Эльминстера и впились во тьму, и девть серебряных звёзд расцвели из искр. Две таких звезды сверкнули в глазах Мистры, а другие семь начали кружить вокруг их обмякшего, раздираемого болью Избранного.
Собирая всю брошенную в него магию… и медленно, заклинание за заклинанием, отправляя её туда, откуда она появилась.
Большие парящие глаза богини окинули взглядом вопящую армию Зентарима, оценивая их с чем-то напоминающем печаль, а затем поднялись, чтобы встретить ошарашенный и взбешённый взгляд Мэншуна.
Он посмотрел на Мистру, а Мистра посмотрела на него, и первый лорд Зентильской Твердыни начал кричать от ужаса.
Появились созерцатели, угрожающе поднимаясь над крышами с извивающимися глазными стеблями, заскользили вперёд со злыми намерениями — лишь затем, чтобы в мгновение ока расплавиться. В следующий миг все до последнего мерзокрылы растворились в воздухе, позволив вопящим всадникам упасть на землю.
Балкон, на котором стояли Мэншун и Фзул, отломился от фасада особняка, который он украшал, и рухнул на землю, медленно и беззвучно. Цепляясь за него, два самых могущественных человека в Зентариме голосили, как дети, хватаясь за камни.
Он остановился очень осторожно, совершенно без столкновения, но двух мужчин бросило на землю ничком. Они дрожали от страха. Фзул потерял сознание, а Мэншун закрыл лицо руками, осмелившись только подсматривать сквозь пальцы.
Он увидел, как Мистра обрушила свою силу воли и божественную власть на армию у подножия ступеней. Бейнгарды исчезли в костяном безмолвии, чёрные доспехи неожиданно пропали с волосатых и напуганных мужчин, а копья и мечи вырвало у них из рук.
Когда они дрогнули и побежали, со всех ног улепётывая вниз по улицам, стеная и топча друг друга от страха, богиня с рёвом превратилась в столб синего пламени.
Этот огромный язык огня поднялся с оглушительным рёвом, навис над Мечевыми Вратами, вознёсся в небо над Зентильской Твердыней и привлёк далёкие благоговейные взгляды—затем вспыхнул, ослепив многочисленных наблюдателей, и — исчез.
На балконах и крышах, в переулках и окнах, рухнули все без исключения жрецы и жрицы, одновременно лишившись чувств.
Воцарилась тишина. Мистра исчезла.
Оставляя Мэншуна рыдать и содрогаться, а усталого и моргающего Эльминстера—с отвращением глядеть на него.
Спотыкаясь от нескрываемой боли и оставляя за собой вонь горелой кожи, Эл медленно спустился по ступеням, через обломки, через раздавленные тела, через обронённое оружие и разлитую кровь, через улицу — туда, где съёжился первый лорд Зентильской Твердыни.
Горожане наблюдали, выглядывая из окон и переулков, из дверей и из телег на улицах, как Эльминстер подошёл к Мэншуну.
— На протяжении многих лет ты был обязан жизнью обещанию, — тихо сказал он предводителю Зентарима. — Сегодня ты почти выбросил эту жизнь. Попытайся немного поумнеть.
Мэншун на корточках развернулся и закрыл уши, повернувшись спиной к бородатому Избранному.
Который закатил глаза, отвёл запылённый сапог и наградил первого лорда крепким пинком по штанам, заставив его упасть на лицо.
Потом Эльминстер побрёл прочь, не оглядываясь.
Лицом в грязи, разъярённый Мэншун зарычал.
— Я клянусь, — прошептал он, зная, сколько взглядов сейчас устремлены на него, — Однажды я прикончу тебя, Эльминстер. И сделаю всё так, что ты умрёшь, прекрасно зная, кто тебя сразил.
Он оставался неподвижным, продолжая лежать, согнувшись. Несмотря на обещание, пока что он должен изображать самоуверенного тупицу, чтобы Мистра не уничтожила его, как представляющего особую опасность. Но в то же время продолжать работать, с бесконечным терпением, один заговор за другим, планы, переплетающиеся с планами, ведущие к окончательному триумфу.
О, сколько всего он сможет совершить без вмешательства Эльминстера!
Ха, а что он мог бы сделать с Эльминстером, если бы старого бородатого козла не защищала его богиня!
— Наступит день, Эльминстер из Долины Теней, — тихо пообещал Мэншун своей заклинательной палате, когда телепортировался под её сумрачную, пустынную защиту, — когда мне наконец представится шанс. День, когда ты не будешь укрыт плащом и доспехами божественной милости.
Он медленно повернулся на каблуке, чтобы оглядеть безмолвную тьму.
— И в этот день, — добавил он с коварной усмешкой, — Мэншун будет смеяться, а Эльминстер умрёт.
Узнайте, что произойдёт, когда Эльминстер встретится с Мэншуном в одиночку, в романе «Эльминстер должен умереть».