Старший констебль сглотнул, уставился в пол, затем твёрдо вернул своё внимание к тому, что продолжала говорить Сперенца.
— …чтобы изобразить нас, о чём услышали все три наших королевских отпрыска, а также герцоги Хенет и Порландур, вознаградившие это просьбу аплодисментами — как вам и сообщил лорд Эльминстер. Надеюсь, что мне вы поверите — вопреки вашему нежеланию оказать такую же любезность ему.
— Я… эм… ох… да, Ваше Превосходительство! Я, ох… нижайше извиняюсь за…
Неловкую попытку низкопоклонства Лорельда прервал беззвучный гром, поразивший каждый разум и заглушивший все звуки на срок, потребовавшийся ярко-синему туману, чтобы возникнуть из никуда и заполнить королевскую крепость.
Все задрожали от необузданной силы магии, что прокатилась через них. Туман пронзили молнии.
На телах присутствующих волосы встали дыбом, и потрясённые констебли попадали на колени, а за ними — Лорельд и лорд-волшебник — а затем, рыдая от экстаза, сама Сперенца.
Они все глядели на два ока в тумане, глаза размером с воинские щиты, которые подплыли к ним поближе, направляясь строго к измазанному краской мужчине, по-прежнему стоявшему на ногах.
Эльминстер, ты срочно нужен в Зентильской Твердыне.
— Богиня, — прошептал Эльминстер, опускаясь на одно колено.
Божественная сила Мистры заставила констеблей упасть лицом в пол, пока королевская чета Иннарлита таращилась на огромное лицо, вылепившее себя из тумана.
Мэншун изменил Тёмные пути, сделав проход через них смертельным. Смерть забрала многих носителей Искусства, включая уважаемых магов вроде Ардрота Тонтана, Хоала из Грозовых жезлов и Хандрета Имбрета из Глубоководья, последнего из наёмников Сарбахо. Исправь это преступление, Эл.
— Хорошо, госпожа, — пообещал Эльминстер, поднимаясь и протягивая руку к дверям спальни. Его мантия, бельё, сапоги и пояс множества карманов полетели к нему.
Волшебников нельзя убивать сразу же, послужили ли они причиной свершившемуся или нет — однако не уничтожай врата.
Эльминстер кивнул, взяв сапоги, затем синяя вспышка охватила его, и он исчез.
А вместе с ним исчез туман, молнии, Мистра и всё прочее.
Оставив жителей Иннарлита недоумённо моргать, глазея друг на друга в неожиданно опустевшем коридоре.
Поднимаясь на неверные ноги — слёзы стекали с её подбородка, как с дождевого стока — Сперенца наградила своего старшего констебля не особенно весёлой усмешкой.
— Сдаётся мне, нам повезло, что ты всё же не арестовал нашего гостя, Лорельд. Благодаря этому нам всем будет куда проще забыть обо всем произошедшем, не правда ли?
К счастью, переулок был пуст, но холод и характерная вонь — нездоровая смесь плавилен, дыма из тысячи с чем-то труб, и гниющей рыбы — сообщили ему, что он прибыл в Зентильскую Твердыню.
— Спасибо, Мистра, — прошептал Эльминстер, торопливо натягивая сапоги. В конце концов, благодаря богине у него был пустынный переулок, чтобы одеться.
К тому же, расположенный прямо у особняка Фантарла Халамона.
Он обошёл особняк спереди, быстро прочитав заклинание, сделавшее его одежду более тёмной и элегантной, а лицо — моложе и красивее. В конце концов, посланник от сембийских кредиторов Халамона либо пройдёт через Тёмный путь, либо постучится со главного входа.
Стражники Путевого лорда ожидали неприятностей; два огромных головореза в доспехах при поддержке четырёх арбалетчиков, судя по виду, более чем готовых открыть стрельбу.
— Эмрейн Мелькантар, из Сембии, к Фантарлу Халамону. Срочно, — резко ответил Эльминстер на вопрос одного из часовых.
— Господина нет дома, — раздался сухой ответ.
— Я подожду его в парадной, — ответил он так же сухо.
— Нам запрещено впускать…
— Вы сделаете исключение, иначе ваш господин будет крайне недоволен.
Один из арбалетчиков покинул балкон над дверями и вернулся с красивым, богато одетым мужчиной с ухоженными загибающимися усами.
— Валандро! — поприветствовал его сембиец, не успел волшебник и слова сказать. Тетирец нахмурился.
— Я вас не знаю, сэр. Кто вы такой и откуда знаете меня?
— Я Эмрейн Мелькантар, и меня послали люди из Сембии, с которым ведёт дела Халамон. Люди, которые желают знать, с кем ведут дела — поэтому мне показали ваш портрет и сообщили, что нынче вас зовут Валандро Загадочным, хотя в прежние времена я знал вас как…
— Достаточно, — резко оборвал его тетирец. Достав два жезла из-за пояса, он перегнулся за перила и коротко сказал страже внизу:
— Впустите его. Под мою ответственность.
Он поспешил навстречу сембийцу, нацелив и приготовив жезлы, но в итоге зашагал рядом с Мелкантаром и провёл сембийца из парадной по коридорам в заднюю часть дома.
Когда они достигли помещения с Тёмным путём Халамона, Валандро Загадочный приказал страже уйти, закрыл двери, чтобы держать их снаружи, а себя и сембийца — внутри, затем встал подобно бесстрастной статуе, пока Мелькантар медленно обошёл вокруг мерцающего портала, кивнул и прочитал быстрое, осторожное заклинание, лишь затем, чтобы нахмуриться и прочесть ещё одно.
— Вот, — сказал он вслух. — Чары Мэншуна больше не будут превращать кровь путешественников, но вместо этого подействуют на их разум, выбрав одно из самых слабых известных им заклинаний—и сделав его единственным заклинанием, которое они смогут читать. Уязвимость, но не мгновенная смерть. Да, это должно подойти.
Он прошёл мимо неподвижного и незрячего Валандро к двери, но всё ещё тянулся к её ручке, когда та распахнулась, и четверо стражников с готовыми к атаке глевами бросились в комнату, а сразу за ними—разгневанный Фантарл Халамон.
— Сдохни, проклятый зентарим! — рявкнул путевой лорд.—Мало тебе…
— Стойте!
Из нарушителя ударила магия с достаточной силой, чтобы отбросить стражников Халамона назад. Их глевы с грохотом посыпались на пол.
— Я вовсе не зентарим, — сказал незнакомец. — Я из Бдительных Воронов.
Фантарл Халамон моргнул. Вороны были могущественной сембийской партией, противостоящей приходу к власти Мэншуна, но он считал, что их действия ограничатся задиранием цен и холодным приёмом на сембийских рынках.
— Твой волшебник Ардрот Тонтан погиб, воспользовавшись твоим Тёмным путём, — продолжал сембиец, — потому что Мэншун наложил на него заклинание, которое превращает кровь в кислоту. Я изменил это заклинание; Тёмным путём снова можно пользоваться.
Халамон уставился на нарушителя, потом неохотно кивнул.
— Я… я только что услышал от коллег-торговцев, что их Тёмные пути превратились в смертельную западню. Ты знаешь, что за этим стоит Мэншун?
Сембиец кивнул.
— Насчёт платы, Халамон…
Строитель напрягся, но сембиец небрежно взмахнул рукой и продолжил:
— Назови мне имя одного из худших, хм, головорезов Мэншуна. Воинов, которых он отправляет делать его убийства в открытую. Я испытываю желание… поохотиться.
Губы Фантарла Халамона растянулись в безрадостной улыбке, обнажив зубы.
— Орнтен Келгоран. Найти его несложно—во всём городе он боится только своего господина Мэншуна и главного жреца Бэйна.
— Это не надолго, — раздался спокойный ответ.
Ни нож, ни заклинание не испытали защиту Эльминстера, когда он покинул дом Халамона. Он дважды поворачивал на перекрёстках, прежде чем разжать свою хватку на разуме Валандро Загадочного, оставляя за собой бурлящее недоумение по поводу того, как же выглядел Эмрейн Мелкантар из Сембии.
Не то чтобы у тетирца было много времени на раздумья. Если Эльминстер не ошибся в оценке того, насколько сильно Халамон напуган, он загрузит Валандро с его непомерными усами поручениями, распространяя вести среди других путевых лордов о том, что сделал Мэншун.