Единственный позитив пока исходит от солнца, жизнеутверждающе пробивающегося сквозь утреннюю дымку.
Но вот я уже ползу по Чизик-Хай-Роуд. Навигатор успокаивает, что осталось совсем немного. Череда магазинов за окном вряд ли в полной мере отражает финансовое благополучие местных жителей. Частных пекарен меньше, нежели я ожидала, но все равно Килборн в этом плане уступает.
Звучит распоряжение свернуть направо, и пробка наконец-то остается позади. Затем поворот налево, пятьдесят метров прямо и снова правый поворот. Я оказываюсь на обсаженном деревьями бульваре, где, по-видимому, и располагается «Малберри-корт». Навигатор действительно возвещает о конце поездки, и я паркуюсь у тротуара.
На слащавое название я не повелась и ожидала, что «Малберри-корт» окажется мрачной многоэтажкой с приличествующим архитектурным обаянием старинной психушки. За калиткой из кованого железа, однако, моему взору предстает величественное строение в эдвардианском стиле.
Прямо за мной останавливается белый «мерседес», и из него выходит мужчина в костюме. Буквально все в его облике кричит, что он является представителем гордого племени риелторов. Мужчина подходит к моей машине, и я опускаю стекло.
— Мисс Хоган?
Я узнаю голос, и физиономия моего вчерашнего собеседника просит о пощечине еще даже больше, чем мне рисовало воображение — вытянутая, пронырливая и увенчанная прилизанными волосами.
— Ага, — киваю я и выбираюсь наружу.
У Майлза Дюпона хватает наглости пожать мне руку и поблагодарить за приезд. Как будто у меня был выбор.
— Я открою вам квартиру и оставлю вас. А когда закончите, просто позвоните.
Утешение слабое, но, по крайней мере, не придется терпеть его гнусную рожу.
— Договорились.
— Пойдемте?
Он прикасается к ящичку на калитке, и та чинно распахивается. Через широкий мощеный двор мы проходим ко входным дверям, внушительностью не уступающим двору.
— Квартира вашего отца на первом этаже.
В ответ я ухитряюсь одновременно кивнуть и пожать плечами.
Пока Майлз перебирает связку ключей, бегло осматриваю «Малберри-корт». При переоборудовании здания под жилье денег явно не пожалели. Начиная от декоративных арок над окнами и заканчивая латунной дверной фурнитурой, все указывает на кропотливую реставрацию с целью сохранения первозданного вида. Единственное очевидное исключение — камеры слежения над калиткой и входными дверями.
— За сколько же здесь сдаются квартиры? — невольно озвучиваю я возникший в голове вопрос.
— Три тысячи в месяц.
— Боже! Почему так дорого?
— Прежде всего, из-за месторасположения, плюс площадь и качество жилья. Кроме того, как вы убедитесь, застройщик потратил целое состояние на обеспечение безопасности, и за душевное спокойствие тоже надо платить. К сожалению, места вроде этого обещают внушительную прибыль взломщикам, но «Малберри-корт» охраняется по последнему слову техники.
Риелтор открывает дверь в вестибюль, высокими потолками и изящным кафелем на полу всецело отвечающий облику строения. Сравнение с безликой коробкой, что я называю домом, вызывает зависть.
Майлз выбирает следующий ключ и отпирает квартиру. Коридор тут же оглашается пронзительным пиканьем.
— Подождите, сейчас отключу сигнализацию.
Писк прекращается, и я захожу в холл метров шести длиной. Кафель сменяется полированным паркетом.
— Мой коллега собрал вещи вашего отца и перенес в главную спальню.
Мужчина ведет меня в спальню больше, чем вся моя квартира.
— Ничего себе хоромы! — ахаю я.
— Да, милое местечко. Уверен, вашему отцу здесь было очень хорошо.
Его притворные слова утешения я пропускаю мимо ушей.
— Все здесь, — указывает Майлз на десяток коробок в эркере. — Кроме одежды, она в гардеробе.
Оглядываюсь по сторонам в поисках шкафа, но вижу лишь кушетку и огромный дубовый комод.
— В гардеробной, — кивает агент на дверь.
— Ну конечно.
— Что ж, тогда оставляю вас. Не хочу вас торопить, но через полчаса прибывает джентльмен, который уже несколько дней жаждет осмотреть квартиру.
— Зачем же было заставлять его ждать?
— Политика компании. Если что-нибудь из вещей вашего отца пропадет, ответственность ляжет на нас.