Если сказать ему правду, разговор затянется до бесконечности.
— Да вполне. Работа сумасшедшая, но мне нравится.
Улавливаю перемену в его взгляде.
— Ах да, прости — была сумасшедшей.
— Так что произошло, если не секрет?
— Не секрет, потому что виноватой я себя не считаю. Шесть месяцев назад мне запретили контактировать с одним потенциальным источником. На этой неделе я позвонила ему с совершенно безобидным вопросом, и эту оплошность сочли достаточной для моего отстранения.
— Жестко!
— Да уж.
— Что ж, «Дейли стандарт» теряет, я нахожу.
— Посмотрим, Алекс.
— Ты в своем репертуаре, Эмма, — посмеивается он. — Разыгрываешь из себя неприступность.
«Уж для тебя-то я точно неприступна, дружок».
— Просто оставляю за собой свободу выбора, — криво усмехаюсь я.
Теперь многословный монолог Алекса всецело посвящен предлагаемой должности и моему идеальному соответствию. Не могу не признать, в его изложении работа действительно представляется весьма привлекательной, а в моем положении выбирать не приходится. К тому же, если смотреть на вещи позитивно, более высокая зарплата позволила бы мне переселиться за город минимум на год раньше запланированного.
— Согласна, Алекс, звучит соблазнительно.
— И насколько соблазнительно?
— А есть какие-то подводные камни?
— Ты хочешь сказать, кроме работы со мной?
Он смеется собственной шутке, и мне приходится присоединиться к нему. Вот только он попал в самую точку.
— Рабочий день порой затягивается, — продолжает мужчина, — да начальство чересчур взыскательно, но с твоим-то опытом тебе нечего бояться.
— И мне выделят машину? И личный кабинет?
— Все так.
Я откидываюсь на спинку стула и впервые с начала встречи всерьез задумываюсь над перспективой завершения журналистской карьеры.
— Пока ты перевариваешь информацию, — мурлычет Алекс, — позволь мне снова тебя угостить.
Он отправляется к стойке, где присоединяется к прямо на глазах разрастающейся кучке клиентов, ожидающих обслуживания. Субботними вечерами желающих расслабиться неизменно больше обычного, а сегодня к тому же многие как будто решили начать пораньше.
Наконец-то избавленная от болтовни Алекса, я погружаюсь в размышления над предложением работы и одновременно над безумием минувшей недели. Возможно, пересечение первого и второго вовсе не случайно и мне действительно пора кое-что менять в жизни. Даже не принимая всерьез всю эту хрень о судьбе, счастливую своевременность подвернувшейся вакансии отрицать нельзя.
Пускай даже собственное отношение к такому совпадению мне до конца не понятно, кое-что я вдруг понимаю: мне отчаянно хочется покурить. Однако свою пачку я приговорила еще вчера вечером, так что придется стрельнуть сигаретку у Клемента.
Я уже собираюсь отправиться к бильярдным столам, как вдруг безошибочно различаю огромную фигуру своего компаньона у дальнего конца стойки, возле однорукого бандита. И он не один.
Женщина — стройная брюнетка с длинными волосами, в невероятно узких джинсах, пожалуй, на излете четвертого десятка — выглядит всецело увлеченной каким-то рассказом Клемента. Вот она убирает прядь с лица и улыбается великану. Тот снова что-то говорит, и женщина внезапно прыскает со смеху. Точнее, визгливо ржет. А потом кладет руку ему на плечо. И придвигается поближе.
— А вот и мерло, — возвещает Алекс и ставит передо мной большой бокал.
Он усаживается и потягивает эль. Как раз за его правым плечом мне видна рука брюнетки — по-прежнему на плече Клемента.
— Ты как? — осведомляется мой кавалер. — Задумалась о чем?
— А? Ах да. Все хорошо, спасибо.
Стряхиваю с себя транс и делаю глоток вина.
— Итак, Эмма. У тебя есть какие-нибудь вопросы или уточнения?
Я смотрю Алексу в глаза, однако искушение проследить за развитием событий за его плечом слишком велико. Не в силах удержаться, всего на секунду перевожу взгляд левее.
Ее рука теперь лежит у него на груди.
— Ну так? — напоминает о себе Алекс.
— Что? А, хм, нет. Полагаю, мне все ясно.
— Замечательно. Интересует ли тебя эта должность?
Снова бросаю взгляд. Она придвинулась к нему еще ближе!
— Я… Возможно, Алекс. Мне нужно немного подумать.
Снова берусь за бокал и пытаюсь заглушить чувство, которому не место в моем сердце.
— Не хочу давить на тебя, Эмма, но на следующей неделе мы намереваемся объявить конкурс.