В действительности, однако, дела города обстояли не лучшим образом. Правда, он пользовался широкой внутренней автономией, так же, как все города империи, но структура этих «муниципиев» и «колоний»[47] была так задумана, что абсолютный перевес в правах оставался за богатыми слоями населения. Каждый гражданин города имел право голоса при выборах должностных лиц, которые проводились ежегодно, однако в кандидаты мог выдвигаться только тот, кто обладал известным состоянием. Равно и сам механизм голосования обеспечивал богатым преимущество перед плебсом. Учреждения были коллегиальными. В муниципиях наиболее почетными были quattuorvires, присматривающие за действиями администрации, и uediles (эдилы), отвечающие за порядок и обеспечение; зато в колониях таких чиновников было только двое. После годичного пребывания на этой должности они пожизненно входили в совет декурионов[48], который служил как бы миниатюрной копией римского сената. Именно этот совет играл самую важную роль в самоуправлении. Он обладал широкими контролирующими полномочиями, с его авторитетом считался каждый служитель.
Не удивительно, что в такой ситуации часто возникали конфликты между городскими властями и плебсом. Притесняемый богачами, он не мог отстаивать свои права, ибо одни и те же люди и угнетали его, и заседали в учреждениях и судах. В Путеолах жило также много пришлого люда, вообще лишенного каких-либо прав, хотя многие жили здесь с давних пор.
В 58 году в городе вспыхнули серьезные волнения. Обе стороны — и декурионы и плебс — направили в Рим свои депутации, взаимно обвиняя друг друга в возбуждении уличных стычек и поджогах домов. Восстановить порядок в столь крупном портовом городе сенат поручил Гаю Кассию. Это был тот прославленный юрист, который недавно осмелился заметить, что изобилие праздничных дней в связи с победами в Армении мешает ведению насущных дел. Возможно, сложную миротворческую миссию ему доверили не без злорадства: пусть блестящий правовед, так озабоченный жизненными нуждами, покажет, как он умело решает рожденные ими проблемы.
Кассий прибег к суровым мерам, но ничего не добился. Через некоторое время он сам попросил освободить его от этого поручения. Тогда в Путеолы направили двух братьев Скрибониев — Прокула и Руфа. У них дела пошли лучше, возможно потому, что им придали когорту преторианцев.
Байи и Бавлы
В марте 59 года Нерон находился неподалеку от Путеол, в своей вилле в Вайях. Это имение уже издавна было самым прославленным приморским курортом в Италии. Оно раскинулось на полуострове, замыкавшем Неаполитанский залив с запада. На самом мысу располагался порт Мизены, где в двух глубокий природных гаванях стояла эскадра военного флота. Зато в Бавлах, лежащих в середине береговой линии, имелся только мелкий заливчик со спокойной водой; над песчаным побережьем возвышалось полукружие гор с обрывистыми склонами. Из Бавл открывался великолепный вид на весь залив — от Путеол, окрестностей Неаполя и конуса Везувия, до гористого Суррентского полуострова и его продолжения, острова Капреи, замыкающего горизонт с юга.
Байи своей славой обязаны были не только лечебным источникам, имевшимся здесь в изобилии, самых разных минеральных составов: сернистые и соляные воды, битумные кислотные фонтаны. Некоторые из них били у самого берега моря и даже из волн. В летние месяцы в Байях устанавливался малярийный климат, ибо вдоль береговой линии основания полуострова простирались обширные лагуны мертвых вод: по дороге в Путеолы — Лукринское озеро, а по западной стороне, по пути на Кумы, — Ахерусийское озеро. Весной, однако, здесь было поистине чудесно. И потому уже три столетия сюда съезжались богатые римляне на отдых и лечение. Все наиболее роскошные виллы возводились на холмах и у самого моря в Байях либо по соседству с ними. Здесь имели свои виллы такие прославленные личности, как Марий, Помпей, Антоний, Варрон, Цицерон, Домиция — тетка Нерона, Кальпурний Пизон. Императоры часто отдыхали в Байях. В их руки и переходили постепенно, путем наследования, самые красивые дома в этих окрестностях.