Когда все уже было готово, Калигула взошел на помост. На нем были великолепные доспехи, которые некогда, говорят, носил сам Александр Великий, а также шелковый пурпурный плащ, вышитый золотом и сверкающий дорогими камнями из Индии. Голову императора украшал венок из дубовых листьев. Украшенный таким образом, Калигула принес жертву богу моря Нептуну и богине Зависти, чтобы отвратить ее злой взгляд от сооруженного по его приказу моста. Потом он прошел по мосту во главе свиты конников и эквитов. Вступил в Путеолы так, словно шел во главе крупного вооруженного отряда. На следующий день он вернулся по тому же мосту, но несколько другим способом: ехал на колеснице, запряженной лучшими беговыми лошадями. На нем была туника, обрамленная золотом, а за колесницей маршировала когорта преторианцев в полном боевом снаряжении, придворные же ехали в повозках. Несли также трофеи, будто бы после победоносной войны, и вели молодого парфянского царевича Дария.
В середине пути император взошел на трибуну, установленную на одном из кораблей. Он прославлял себя и армию, ибо они посуху пересекли море! В знак своего благоволения он щедро одарил солдат, потом же на мосту началось шумное веселье. Оно продолжалось всю ночь при свете многочисленных факелов и ламп, которые горели на самом мосту, на кораблях, на снующих повсюду лодках, а также по всему берегу. Не обошлось без развлечений, достойных безумца. Император сталкивал в воду многих товарищей забавы, а потом, плавая на остроносом судне, некоторых утопил.
С той поры Калигула кичился тем, что он могущественнее Нептуна. Он насмехался и над Ксерксом, ибо построил на море мост длиннее, чем смог построить этот персидский царь! Он радовался также тому, что неожиданно исполнилось пророчество, которым много лет назад астролог Фрасилл усыплял подозрительность Тиберия:
— Калигула может с таким же основанием мечтать о царствовании, как и о том, что он проедет верхом на коне по морю от Байев до Путеол.
Смерть Агриппины
Народу надолго запомнился мост Калигулы, поскольку использование судов для его постройки роковым образом отозвалось на судоходстве и обеспечении Италии хлебом.
Приближался веселый народный праздник Quinquatrus[52], который отмечался 19–22 марта в честь богини Минервы, покровительницы различных наук и искусств. Это был праздник ремесленников, врачей, учителей, учеников, дни, свободные от школьных занятий, период беззаботных весенних забав. Агриппина пребывала на своей вилле в Анции, там, где 21 год назад родился Нерон. Неожиданно она получила от сына очень милое письмо, приглашавшее ее в Байи вместе провести праздник. Письмо явилось тем более приятной неожиданностью, что в последнее время отношения между матерью и сыном складывались не лучшим образом. Они виделись очень редко. Впрочем, для этого было не много возможностей, так как Агриппина в основном находилась вне Рима на своих виллах в Анции или Тускуле. Нерон одобрял эти отлучки, утверждая, что матери необходим отдых и свежий воздух. А в Риме у нее уйма забот! Постоянно ее вызывают в суд по каким-то странным делам о наследстве!
Количество вызовов было действительно удивительным, точно так же, как удивительна была и наглость предъявлявших претензии. Словно бы некий тайный ее враг подсказывал исподтишка, что именно теперь наступил самый подходящий момент для расследования некоторых сомнительных прав, которыми пользуется мать императора!
Однако и у себя на виллах Агриппина не знала спокойствия. Возле ее домов постоянно вертелись какие-то чужаки. Наглые прохожие приставали к ее слугам, позволяли себе грубые шутки.
Итак, Агриппина с радостью приняла приглашение приехать в Байи. Она прибыла на небольшом, легком либурнийском корабле. При жизни Клавдия и по приходе к власти Нерона в ее распоряжении имелись великолепные трехрядные суда, но разрешение на пользование ими уже давно отменено. Нерон поджидал мать на берегу. Принял он ее ласково, поддержал под руку, потом крепко обнял. Так как во время причаливания либурнийский корабль из-за странной неловкости команды получил какие-то повреждения, император со всей готовностью предоставил матери другой великолепный корабль, как раз стоявший в заливе.
Агриппина поселилась не в самих Байях, а в Бавлах, на той вилле, которая некогда принадлежала Гортензию, а впоследствии — Антонии и Калигуле. После полудня в ее честь в Байях дан был пир; в роли хозяина выступал Огон. Мать императора прибыла на этот пир в лектике. Пир оказался великолепным, продолжался до полуночи. Нерон был на редкость разговорчив и ласков. Он сыпал шутками, острил, но в разговоре касался и важных дел. Видно было, что он не торопился расстаться с матерью.