По сути, Пабло Неруда четко провел здесь демаркационную линию. Однако эта линия уходит за чисто литературные пределы. Она обусловлена иным пониманием, иным видением природы поэзии. Поэзия становится масштабнее, значимее, когда в ней больше человечного, когда она глубже сознает, что ее главное предначертание, главная задача — преобразование общества. Пабло Неруда сказал об этом с предельной ясностью и прямотой на торжественном акте в Университете Сан-Николас-де-Идальго, в Морелии, при вручении ему диплома магистра.
Слова Неруды были встречены восторженно. Обращаясь к студентам, поэт сказал:
«Отныне, молодые братья, ваши жизни будут обогащать мое существование. Отныне я знаю твердо, что в моей душе, в моей памяти не будут пустынными, пустотными леса и великолепные монументальные камни, их озарит огонь, молодость, надежда — все, чем вы живете сегодня и будете жить завтра, идеалы, за которые вы сражаетесь уже одним тем, что собрались в этом зале вокруг человека, который хочет стать человечным, а не великим. Шагая с вами в ногу, шагая в ногу с вашими благородными братскими сердцами, я мечтал бы помочь вам пройти от этих благородных камней Морелии по дороге, которая выведет вас к знаниям, к культуре, к окончательному и совершенному братству между всеми людьми».
Европа была охвачена пожаром войны, и ее огонь опалял сердца латиноамериканцев. Нет, Пабло Неруда был не из тех, кто держит нейтралитет. Он всю жизнь напрямик говорил о своих симпатиях и антипатиях. В «Новой песни любви Сталинграду» он со всей откровенностью, без всяких околичностей бросает вызов поэтам, которые ополчились против него.
Неруда обдуманно говорит о лебеде в прекрасном оперении, которому — как того хотел Гонсалес Мартинес — пора свернуть шею:
За литературной полемикой последовали и нападки политического толка. А позднее в ход пошли и кулаки… В театре «Боливар» был организован вечер памяти Освободителя. После выступления философа Хоакина Ксирау с докладом «Боливар — патриот Испании» впервые зазвучала «Песнь Боливару», сложенная Нерудой. Внезапно группа фалангистов прервала поэта криками: «Смерть Испанской республике!», «Да здравствует генералиссимус!». Публика оцепенела от неожиданности, но через минуту в чинном, почти чопорном зале все было поднято вверх дном…
В ответ на нанесенное поэту оскорбление университет издал «Песнь Боливару» с иллюстрациями художника Хулио Прието.
В 1943 году Неруда задумал основать журнал, где бы поэзия и политика шли плечо к плечу. После долгих размышлений и споров было решено назвать журнал «Кровь и Слово». Издателем собирался стать сам Неруда. Редакторами — Хосе Итурриага, Андрес Энестроса и Хуан Рехано. Ответственным секретарем — Уильберто Кантон… На Неруду возложили и обязанности казначея. Он хранил деньги, на которые издавался журнал, в «Листьях травы» Уолта Уитмена. И вот однажды, сняв с полки это роскошное иллюстрированное издание, Неруда обнаружил, что деньги исчезли. Он перерыл весь дом, искал повсюду, переворачивал ковры. Кричал, неистовствовал. Его приятель Кантон поднял «Листья травы» с пола и, начав листать книгу страница за страницей, вдруг увидел в самом углу обложки: «Смотри: Берналь Диас дель Кастильо, том 2, стр. 309». На триста девятой странице книги Диаса дель Кастильо было сказано «Смотри Святую Тересу, стр. 120». От Святой Тересы шла отсылка к Милошу, от него к Сесару Вальехо, далее к Элисабет Баррет Браунинг. Потом к Эсхилу, к Данте, к Райнеру Мария Рильке, к Платону, к Рабиндранату Тагору, к Алонсо де Эрсилье, к Гёте, к Достоевскому… После «долгих странствий» по мировой литературе потерянные деньги обнаружились в сокровищнице детской литературы — в «Сказках» Андерсена на 213-й странице. Кто подшутил над Нерудой — узнать так и не удалось… Луис Энрике Делано считал, что автором проделки был Халед Мухаес, геолог, антиквар, а главное — весельчак и большой любитель всяких розыгрышей..