Некоторые зашли еще дальше. «Он же коммунист». Кто-то добавил: «Поэт, а замашки тоталитарные…»
Кто-то смеется. Я предлагаю им компромисс: «Вам нужны фотографии самого бракосочетания? — Они у вас будут. Приглашен фотограф, он сделает снимки, а вы получите отпечатки».
Кажется, угомонились. Я возвращаюсь в дом.
В этот момент служащая с локонами спрашивает врачующихся, хотят ли они стать мужем и женой. Матильда в белом платье. Неруда в темном костюме с цветком в петлице, уголок носового платка выглядывает из нагрудного кармана пиджака. С обеих сторон стоят купидоны, познакомившие их друг с другом и способствовавшие их первым встречам: Бланка Хаузер, старая подруга Пабло и учительница пения Матильды, и Армандо Карвахаль, создатель Чилийского симфонического оркестра. Великий cacciatore[199] Мануэль Солимано нажимает на кнопку. Запечатлевает мгновение. Paparazzi не будут совсем разочарованы.
150. Благородный разбойник
Он пустился в два новых предприятия. Десять воскресений подряд он ведет еженедельную радиопрограмму. Кроме того, не забыв еще, как холодный пот прошибал его во время перевода «Ромео и Джульетты», он берется за еще более рискованную работу — пьесу для театра «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты».
Когда в одном из радиоинтервью его спросили, правда ли, что он пишет пьесу, он подтвердил это, однако тут же занял оборонительную позицию. Он сказал, что раньше покраснел бы, признавшись в авторстве произведения для театра: ему не симпатичны поэты, работающие кое-как и берущиеся за все жанры. Вряд ли они могут преуспеть хоть в одном. «Театр мне чужд: я уверен, что написал наихудшую пьесу». Тогда журналист нанес новый удар: «Наихудшую? Но тогда зачем вы это сделали? И о чем пьеса?»
Неруда ответил:
«Несколько лет тому назад великий французский актер и режиссер Жан Луи Барро попросил меня написать что-нибудь для сцены. Я ему сказал: „Я всего лишь поэт, мне интересно только писать стихи. А кроме того, мне совершенно неизвестно, как нужно писать для театра“. „Вот тут ты и ошибаешься, — ответил мне Барро. — Пиши свои стихи, а я сделаю из них пьесу“».
Этот уроженец холодного Юга, которому всегда нравится выдавать себя за человека с замедленной реакцией, в один прекрасный день проснулся: а почему бы и нет? И принялся писать романтическую поэму о благородном разбойнике, превратившемся в народный миф. Действие происходит во время «золотой лихорадки» в Калифорнии. В середине XIX века Хоакин Мурьета отправился туда вместе с другими чилийцами в поисках золота и нашел там страдания и смерть.
Этого человека, объявленного вне закона, как и героев многих других историй про благородных разбойников, считали своим национальным героем в самых разных странах. Даже чилийский историк Эухенио Перейра предполагает, что Мурьета был мексиканцем. Неруда, кавалер ордена Ацтекского Орла, оспаривает мексиканское происхождение Мурьеты. Он заявляет, что в 1849 году калифорнийский хлеб изготовлялся из чилийской муки, которую доставляли из Вальпараисо. Три тысячи его соотечественников добрались до Сан-Франциско, и в его окрестностях один из чилийских иммигрантов основал городок под названием Вашингтон. Поэт перечисляет факты со скрупулезностью историка. Хоакин Мурьета ищет защиты и добивается уважения прав своих соотечественников во времена разгула злобного расизма, когда к ним относятся как к «цветным», подвергают линчеванию и чилийцев, и мексиканцев. Закончилась эта история так: отрезанную голову Мурьеты выставляют напоказ 12 августа 1853 года в ярмарочном балагане в Сан-Франциско, взимая 25 центов за вход.