«Откуда ты знаешь, как за границей? – отвечала Лиза. – Где ты ее видела? В „Клубе кинопутешествий“?»
Но Лиза скучала по Ритке. Пусть они и цапаются, и обижаются друг на друга, а все равно – самые близкие подруги.
Лиза была счастлива вернуться в Москву: прохлада, родной дом, свои книги, своя чашка, и во дворе рябина зацвела. Мам-Нина на работе, и Лиза дома одна. Хочешь – валяйся и читай, хочешь – сбегай за мороженым, а потом уже валяйся и читай. Хочешь – иди в кино на французскую кинокомедию с Луи де Фюнесом.
Через неделю вернулись с курорта соседки. Жизнь стала еще прекраснее – свобода, но теперь вдвоем с Риткой! Валялись на диване, ели конфеты и смотрели журналы мод, которых у Полечки была куча. Вместо обеда съедали по целому брикету пломбира за сорок восемь копеек, густо поливая его вареньем из черной смородины. Варили настоящий кофе, к которому Ритка пристрастилась в Прибалтике. В общем, что может быть лучше каникул и свободы? Правильно – ничего.
Мам-Нина уставала. Приходила с работы и тут же ложилась. Поспит часик, отдохнет – и давай бурчать и поучать. Но под монотонный звук программы «Время» тетка опять засыпала. Лиза укрывала ее одеялом и уходила к себе в будуар читать.
Книги брала в районной библиотеке – свои читаны-перечитаны, а у соседей только журналы мод.
Однажды не удержалась и заглянула под подоконник. Конечно, писем там не было: тетка их уничтожила. Додумалась бы раньше – и Лиза никогда бы не узнала про них, не страдала б от неизвестности.
В десятом классе стали думать о будущем.
Лиза мечтала о медицине: стетоскоп, белый халат, строгий умный вид. Врач – профессия уважаемая. Ритка никуда не хотела.
Полечка ругалась, называла дочку бестолковой и пустой, а Ритка смеялась:
– А что я, виновата? Какую родила! Ты сама-то много институтов закончила?
– Я – дитя войны, – обижалась Полечка. – Тяну тебя, дуру, а толку? Одни тряпки и киношки на уме… В общем, пойдешь в институт, и точка!
Шустрая Полечка наняла репетиторов и стала искать очередные блаты, – чтобы, как она говорила, «засунуть свою ленивую бестолочь хоть куда, без разницы, но чтобы было образование».
Блат нашелся в Институте культуры, в обиходе Кульке.
Ритка ржала:
– Ого! Культур-мультур! Теперь я буду культурная!
Но, услышав про библиотечный факультет, возмутилась и разобиделась.
– Ты куда меня засунуть решила? Я что, в библиотеке свою молодость буду просиживать? – орала Ритка. – Не буду! Я что, идиотка?
– Ах не будешь? – шипела Полечка. – Ну-ну! Вот кормить и одевать перестану, тогда посмотрим. Будешь, как Лизка, голодранкой? Хочешь пустую картошку с капустой жрать? Этого хочешь? Это запросто! Это я тебе мигом устрою! – кипятилась Полечка. – Только у Лизки твоей красота имеется и башка на месте! А ты, что на себя ни напялишь, все одно – болонка безголовая!
Лиза случайно это услышала. И как ей стало обидно – «голодранка», «пустая картошка»! Зачем же так?
И опять стало жалко себя до слез.
Если бы у нее была мама… Мама, а не одинокая несчастная тетка.
Даже слова про красоту и мозги не утешили. Про мозги она и сама знала – ведь не дура, и учиться старается. А что до красоты, то Лиза так не думала. Не нравилась она себе и искренне считала, что ничего особенного в ней нет. Ну волосы хорошие – густые, волнистые – это да. Глаза большие карие, черные почти. Нос нормальный, не курносый и не загнутый. Рот обычный. Правда, губы толстоваты.
И еще она смуглая. Интересно, с чего бы? Как будто нездешних кровей. Бабки любопытные спрашивали:
– Девочка, а ты какой нации будешь?
– Обычной, – фыркала Лиза. – Русской, какой же еще!
В общем, поскандалили Ритка с Полечкой крепко. Но победила Полечка:
– Пойдешь, и все. Иначе… Я тебя предупредила!
Мам-Нина тогда спросила:
– Тебе эти репетиторы тоже нужны? Ты скажи честно, у меня деньги подкоплены!
Лиза махнула рукой.
– Вот еще, деньги палить! Сама подготовлюсь, чай, не дура. И поступлю, не сомневайтесь! И буду врачом! И ты, мам-Нин, будешь мною гордиться!
Но погордиться мам-Нине не пришлось.
Накануне четвертого, последнего Лизиного экзамена, тетка скоропостижно скончалась: инфаркт. Приняла у какого-то дядьки плащ, покачнулась, схватилась за вешалку, но не удержалась, упала. И умерла. Мгновенно и без мучений.
3
На последний экзамен Лиза не пошла.
После похорон – на которых она, кстати, не плакала – легла на диван и пролежала так месяц.
И Ритка, и Полечка переживали: пытались накормить, предлагали погулять, просто звали к себе. Лиза просила оставить ее в покое.
Первого сентября Ритка пошла в свой Кулек, куда, как ни странно, поступила. Хотя что странного – Полечка дала приличную взятку. Ритка стала студенткой, а Лизе надо было устраиваться на работу.