В своей противоположности противоположное только и делает, что вновь и вновь порождает себя, и не как примиренное, а как противоположное. Мы видим, следовательно, что в такой ситуации существенное и несущественное являются для сознания одинаково существенными, что сознание осознает само себя в той мере, в какой оно является несущественным, но что оно осознает, что его сущность есть разрушение несущественного. Как только оно доходит до рассмотрения сущности, сознание видит себя как противоположное сущности; и более того, в тот момент, когда оно рассматривает себя как несущественное, оно обнаруживает себя как сущность; оно каждый раз оказывается на стороне, противоположной той, где оно только что размещалось. Сознание постоянно отделяется от несущественного, то есть отделяется от самого себя; оно является несчастным, противоречивым, разделенным в себе сознанием.
Таким образом, здесь имеется налицо борьба с врагом, победа над которым есть скорее поражение; достигнуть одного скорее — значит потерять его в его противоположности. Сознание жизни, сознание своего наличного бытия и действования есть только скорбь об этом бытии и действовании, ибо в них оно имеет только сознание своей противоположности как сущности и сознание собственного ничтожества. Возвышаясь, оно переходит отсюда к неизменному. Но само это возвышение есть это сознание; следовательно, возвышение это непосредственно есть сознание противоположного, а именно себя самого как единичности. Неизменное, вступающее в сознание, именно благодаря этому затрагивается в то же время единичностью и только вместе с ней оно налицо; вместо того чтобы быть уничтоженной в сознании неизменного, единичность в нем постоянно только выступает.
И мы все настолько далеки от покоя, что следует, скорее, говорить о борьбе, где победа является поражением и где «достигнуть одного» непосредственно превращается в «потерять его в его противоположности». Речь идет о том, чтобы прийти к сознанию жизни, наличного бытия и действования; необходимо, следовательно, пройти через «скорбь об этом бытии и действовании, ибо в них оно имеет только сознание своей противоположности как сущности и сознание собственного ничтожества». Осознавая свою жизнь, свое наличное бытие, свое действование, сознание осознает свое ничтожество, и видит сущность в том, что ему противоположно; но благодаря тому, что сознание действительно осознает свое ничтожество, оно осознает и свое бытие; оно вступает в сферу неизменного. Унизив себя, оно возвышается, поскольку, если для себя сущность, перед которой оно унижается, не есть оно само, она тем не менее существует в реальности. Так Иов или Экклезиаст показывают нам, как, видя свою слабость, душа видит и свое величие. И такое унижение, как и такое возвышение, когда мы осознаем их единство, предстанут как два момента, продолжение и взаимное расхождение которых образуют религиозный разум.
III. Христианство
Но в этом движении сознание испытывает именно выступление единичности на неизменном, а неизменного — на единичности. Для сознания открывается единичность вообще в неизменной сущности, а вместе с тем открывается и его единичность в нем. Ибо истина этого движения есть именно бытие «одним» этого двойного сознания. Это единство открывается ему, но прежде всего само это единство — такое, в котором еще господствует различность обоих. Поэтому для сознания имеется налицо три способа, каким единичность связана с неизменным: во — первых, оно само для себя снова выступает как противоположное неизменной сущности, и оно отброшено назад, к началу борьбы, которая остается стихией всего отношения. Во — вторых, для него в самом неизменном содержится единичность, так что она есть форма неизменного, в которое тем самым переходит весь способ существования. В — третьих, сознание находит себя само как «это» единичное в неизменном. Первое неизменное для него — только чуждая сущность, осуждающая единичность; в то время как второе, подобно ему самому, есть форма единичности, оно, в — третьих, становится духом, испытывает радость нахождения в нем себя самого и начинает сознавать, что его единичность примирена со всеобщим.