Взял я со стола ночничок, поднял над головой, осветил их -- и сам задрожал с головы до ног. Увидел я их плечики, ручки, ножки маленькие, точно детские, умилительно трогательные и вместе с тем -- дурманящие голову, зажигающие кровь. И получилась отвратительная, подлая, гнусная история...
Подошел я к ним, крадучись, как кошка к мышке, взял их за ручку, -- а они заплакали и все дрожали, как листок осиновый. А я уж себя не помнил. Опустился к их ножкам, целовал, ласкал их, как двух маленьких, нежных птичек, плакал и говорил:
-- Полюбите меня, Любовь Ивановна. Пожелайте -- утром удавлюсь, только не гоните меня от себя сейчас. Погибаю я по вас, как есть весь измучен. Псу смердящему -- и то с господского стола попадают кусочки жирные, -- неужто же мне от другого с вас ничего не достанется?..
Любовь Ивановна все дрожали и плакали. И ручками все отталкивали меня от себя, повторяя:
-- Уйдите, Кирилла Иваныч... Оставьте меня, ради Бога...
-- Не уйду! -- сказал я решительно, сразу обозлившись: -- Довольно с меня этого мучения!..
И встал с полу и взял их за плечики белые и поцеловал в уста сахарные. А у Любови Ивановны вдруг глазки закрылись, головка склонилась к плечику, и успели они только прошептать:
-- Не губите...
И упали без чувств мне на руки...
Подхватил я их и понес, -- куда, зачем -- и сам не понимал. Как почувствовал в своих руках их тело нежное -- так и рассудка совсем лишился... И уж дальше ничего не помню. Все точно мраком покрылось...
После этого Любовь Ивановна уже не вставали с постели. У них давно уже развивалась чахотка, оттого и были они такие бледные и слабенькие, а после той ночи пошла у них горлом кровь и смертельная болезнь сразу определилась.
Три дня они лежали лицом к стене, завернувшись в шаль -- и ни слова, ни слезы -- ничего. Не ели, не пили, точно умерли...И никто не знал, что с ними приключилось, только мне одному было известно. А я никому не мог сказать об этом. Это было дело наше, промежду мной и Любовью Ивановной -- и никто не может нас судить. Только одному хотел я все это рассказать, тому, кто стоял между мной и моей женой. Да не знаю я, кто он. Так до сего дня и не знаю...
А Любовь Ивановна помирают...
----------------------------------------------------
Впервые: журнал "Пробуждение", No 14-15, 1915 г.
Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.