– Важнее всего, что думаешь ты сама... ну, и те, кого ты любишь. А вот что там судачат остальные... мы делаем так: поднимаем правую руку, и – «А-а-а хрен с ними!»
– Какой... смешной жест, – Амико неуловимым движением вытерла слезы и прикрыла глаза. – Вы странный человек, Иван-сан. Никогда бы не подумала, что русские бывают такими. И совсем не ожидала, что кто-то вроде вас будет утешать меня. Простите за эту истерику. Но, наверное, без нее было не обойтись.
Девушка глубоко вздохнула и выпрямила спину. В одно мгновение к Акеми вернулась присущая японке грация.
– Я прислушаюсь к вашему совету. По крайней мере, попробую.
– Вот и славно. И ничего в нас особо странного нету – люди, как люди. Это вот я удивлен – признаться, считал, что такие красавицы-самурайки бывают только в аниме… Ладно, давайте перекусим. У Кейко-тян, опять же, уже шея вытянулась от любопытства.
– Не надо возводить на людей напраслину, – пробурчала раскрытая Кейко, выходя к костру из темноты. – Не болтали бы так долго и громко, не было б меня тут. Но, я смотрю, поговорили вы хорошо. Все довольные, давайте есть.
– Кстати... – Амико потерла лоб. – У меня почему-то разыгрался аппетит.
– Так это же хорошо! – Иван мигом вскочил на ноги. – Сейчас я еще дровишек притащу, перекусим, и побежим дальше. Ты как, на ногах удержишься?
– Вполне, – кивнула она. – Что бы там со мной ни было, оно прошло.
– Вот и молодец.
[1] Японское печенье в форме рыбки с джемом.
[2] «Молчание» (яп.)
[3] «Love Hina» – манга авторства Акамацу Кэна и аниме-сериал по ней.
[4] «Mai Hime» – аниме-сериал.
[5] Главный герой «Love Hina».
[6] Героиня «Ghost in the Shell».
[7] «Ловко поймалось» (англ.)
[8] Японская домашняя еда на вынос – в коробочке. Домовитые девушки, желающие произвести впечатление, иногда готовят бенто своим парням.
[9] «Очарование, обаяние, страстная влюбленность» (яп).
[10] «Любовь девочек» — жанр манги и аниме, изображающий женскую лесбийскую любовь.
[11] «Простите за причиненное беспокойство» (яп.)
[12] «Простите» (яп.)
[13] «Я» (яп.)
[14] «Люблю» (яп.)
Глава третья
Глава третья
Иван притащил дров и быстро раздул костерок, предварительно проверив, куда дует ветер. Вечерний ветерок потихоньку потащил дымок внизу по ущелью, и русский озабоченно покачал головой.
– Давайте-ка побыстрее, раз-два, и сваливаем. И так уже задержались здесь слишком долго.
– Я сейчас, – и Амико начала торопливо поглощать остатки заготовленного бататного шашлыка. Ела девушка весьма оперативно, и вскоре с трапезой было покончено. Умывшись, японка была готова.
Снаружи, в узком ущелье, тем временем быстро стемнело. Солнце почти вертикально провалилось за зубчатые скалы, и сразу стало прохладнее. В зарослях затрещали ночные цикады.
Надев обратно куртку и бронежилет, Иван закинул на спину ранец и попрыгал, чтобы убедиться, что снаряжение не брякает, затем, прислушавшись, повернулся к девушкам, подтолкнув к ним парнишку-бирманца, у которого были свободны ноги, но руки связаны за спиной.
– Пока стойте здесь, парня держите за шиворот. Я пойду, сниму гранату, а вы ждите, пока не запою соловьем, вот так... – он неожиданно похоже, даже, пожалуй, артистично вывел соловьиную руладу и заливистую трель. – Тогда давайте ко мне, только тихо. Говорить только шепотом. Все ясно?
– Ясно, Банька-сан, – страшным шепотом произнесла Кейко. Амико молча кивнула и положила руки на плечи бирманца, неожиданно крепко сжав.
Иван ободряюще похлопал Кейко по плечу и нырнул в темноту, едва слышные шаги быстро растворились в звуках ночного леса. Почему-то стало немного зябко и неуютно.
Несколько минут спустя где-то впереди, за поворотом ущельица, раздалась пара соловьиных трелей.
– Вперед! – Амико крепко ухватила мальчика за шиворот и шагнула по направлению к звукам. Кейко, не спуская глаз с пленника, последовала за ней.
Матрос спецназначения поджидал их возле перегородившего ущелье дерева. Приподняв ветви, чтобы спутники могли пробраться под ними, он принял пленника.
– Извини парень, но рот придется завязать, – он сунул мальчишке в рот кусок тряпки и замотал его снаружи платком, чтобы тот не выплюнул кляп. – Недемократично, зато практично. А то возьмешься орать, тогда придется перейти к совсем суровым мерам. Понял?