– Боже мой! – воскликнула Амико. – Тут настоящая война!
– Да где ж они раньше были?! – дополнила ее Кейко.
– Мерикосы совсем охренели, похоже! – не веря своим глазам, произнес Иван, – Их же там, двенадцать... шестнадцать... двадцать штук! Они же половину боеспособных подняли... не-е-е, шизанулись, не иначе! Третью мировую войну решили устроить?! Ни хрена себе антитеррористическая операция!
– Банька-сан, меня сейчас волнует только одно! – прокричала ему на ухо перепуганная Кейко. – Нам-то как быть?!
– Как-как... Да тикать отсюда, конечно!!! – рявкнул Иван. Убедительности его словам добавило отдаленное урчание автомобильных двигателей, донесшееся из верхней части долины. Света фар не было видно – предыдущая атака «Предатора», очевидно, научила триадовцев осторожности – но, судя по завыванию трансмиссий, кто-то очень-очень хотел быстро оказаться как можно дальше отсюда.
Иван быстро ссадил мальчишку с плеча, поставил перед собой и развязал узел на его запястьях.
– Извини, пацан, что уволок далеко от дома. Ну, дорогу найдешь, тут не заблудишься. Мотай отсюда скорей, а то ведь всякое может приключиться.
Маленький бирманец, не веря, постоял несколько мгновений, потом осторожно попятился. Видя, что страшный чужак не собирается его ловить, он развернулся и припустил по тропинке, только пятки замелькали.
– Вот так. А мы – к дороге, – русский положил руку на рукоятку автомата и нехорошо усмехнулся. – Вдруг согласятся подвезти?..
– Банька-сан, вы собираетесь угнать машину! – с невероятной проницательностью воскликнула Кейко, чьи глаза, казалось, стали разрезом больше европейских.
– Иван-сан, мы под рукой! – сказала Амико.
– Угон машины – самое невинное из того, что я собираюсь сделать... – многообещающе пробурчал Иван, стремительно перепрыгнув ручей и прячась среди каменных обломков, громоздящихся по правой стороне дороги вдоль рассеченной глубокими трещинами скальной стенки. – Это же наверняка те самые грузовички и пикапы, в которых вас везли с аэродрома, и в них уносят ноги те самые триадовцы-игиловцы. Не думаешь, что они вам кое-что задолжали? Короче, если там бандюки сидят – я валю водителя и остальных, если начнут сопротивляться, а вы сначала прячетесь. Потом, по моему сигналу, быстро в кабину. Понятно?
– Понятно! – напряженно, но без паники отозвалась Амико.
– Ой, мамочки... – эхом прозвучала Кейко, тут же присев на кортоки.
Спрятавшись среди камней, беглецы напряженно следили за приближающими машинами.
– Вот невезуха, их там целая колонна!.. – прошипел Иван. – Ладно, займемся последней… Главное, чтобы эти хреновы мерикосы не вздумали… Чего?..
Оглянувшись на бомбардировщики, которые с тяжелым гулом уже нависли над долиной, идя на высоте нескольких километров, он замер, словно оледенев. Не понимая еще, что происходит, девушки подняли головы, но не успели сказать слова, когда с юга, с нижней части долины пришел какой-то странный, но чрезвычайно неприятный звук – отдаленный, но все равно пронзительный свист.
В следующую секунду ночь разорвала ослепительная, выжигающая глаза вспышка. Примерно в километре ниже по руслу реки беззвучно вспухли несколько громадных огненных шаров, разродившихся кроваво красными облаками отгоревших газов, а еще мгновение спустя камень под ногами дрогнул и судорожно завибрировал, как во время землетрясения.
Иван не упустил три секунды, оставшиеся, пока до них катилась ударная волна – схватив девушек за плечи, он повалил их наземь и упал сверху, едва не раздавив. Но пожаловаться они не успели – мир расколол чудовищный, невероятный, не представимый грохот. Небо рухнуло на землю вместе с вихрем оборванных листьев и летящих камней.
– А-а-а-а-а-а!!!! – кричала Кейко, но Амико ее не слышала. Девушку с головы до ног накрыл утробный гул. То гудела сама земля, стонущая и плачущая от боли. Внутри все скрутило и перевернуло, и только придавивший сверху русский помог не забыть, что она такое, и где находится. Акеми невольно вцепилась руками в большое тело и прижалась к нему, пытаясь сообразить, где подруга. Кейко тоже вжалась в тяжелого, как камень, Ивана.
– Это только начало!.. – заорал Засельцев и вскочил, стряхнув со спины каменную крошку и мусор, и бешено озираясь. – Сейчас всю долину прочешут, уроды летучие!!!