– У в-вас только и разговоров, что об оружии, – Маэми снова позеленела.
– Не-не-не!.. – поняв свою ошибку, Иван запнулся на мгновение, потом замахал рукой. – Никакого оружия! Цель – сплошное благолепствие. Умиротворяющий сумрак, аромат благовоний, негромкие песнопения, возвращающиеся от гулких сводов, дрожащие огоньки свечей перед темными таинственными ликами икон в богатых позолоченных окладах... – полное расслабление, душевное умиротворение и нирвана. И не нужно никаких гипнотизеров-месмеристов-психонавтов. Тебе бы наверняка понравилось. Хочешь, свожу потом?
– М-мне бы отсюда выбраться, – жалобно произнесла Кейко, стараясь унять дрожь. – А там хоть в церковь, хоть в цирк.
– Заметано, – кивнул Иван. – Как только, так сразу же веду в церковь. Только потом не отказывайся. А уж выбраться-то, непременно выберемся. Смотри, какие мы суровые бойцы: в каждом боестолкновении с нами противник несет потери и обламывается. Загибай пальцы – от противника оторвались, это раз. Захвачено трофейное оружие – это два. С местной агентурой связи наладили – это три. Обнаружено надежное естественное укрытие – это четыре.
– А т-толку?.. Мы все еще посреди джунглей, израненные… и вообще меня сейчас вырвет.
Зеленость девушки приобрела салатовый оттенок.
Русский воздел глаза к небу и пробормотал в сторону:
– Ну, блин, хреновый же из тебя гипнотизер-психотерапевт! А сперва казалось такой классной идеей. Что ж с ней делать-то?.. Вот не везет с бабами, а?! То Машка профессионально нервы мотала и кровь пила. Едва разругались, наконец, тут же ОЯШки выскакивают, и опять немедленно ныть, жаловаться и страдать. Почему ж я не могу их всех хладнокровно лесом посылать-то, евиных дочек?! Ну, подумаешь, рыдают, сопли мотают – любой нормальный мужик плюнул бы, да и пошел себе; не мое дело, хрена ли переживать!.. Блин, когда ж я уже отращу такой скилл?!
Не слыша всей заключенной в монологе русского греческой драмы, Кейко судорожно икнула.
Амико тем временем стало легче. Поднявшись, девушка подошла к спутникам.
– Не попытаться ли раздобыть еды? Или пока что стоит затаиться и выжидать?
– Найти чего-нибудь съестного? Чудесная мысль! Вот только надо подумать, чтобы такого тут могло попасться. Прости, Кейко-тян, можно мы немножко про кулинарию поговорим?
– Говорите-говорите, – новое направление беседы снова отвлекло Маэми, и та начала слегка отходить, хотя до сих пор походила на зомби.
– К сожалению, я не знаю, что из ближайшей подручной флоры и фауны съедобно, – сказала Амико. – Но приготовить смогу все, что одобрите. Наверное.
– Ага, так мне и говорили, что пищевые темы для японцев интереснее, чем религиозные! – усмехнулся Иван, и повернулся к Амико. – Как бы мне ни хотелось повторить те чудные мгновения – готовка здесь не прокатит. Костерок можно было бы из листьев и плюща соорудить, но дым и запах тут не скроешь; черт знает, куда его потянет. А бандюганы наверняка через часок-другой подтянутся и попытаются прочесать пещеры. Нужно сидеть тише травы, ниже воды. Максимум – можно попробовать выбраться наверх... Но я в местных растениях тоже ни бельмеса, разве что пацана заслать. Правда, идея отпускать его надолго мне не нравится. Все же мотивы его мне неясны, и что у него там в голове, тоже непонятно.
– Значит, придется пока просто так сидеть. Что ж, и это тоже хорошо. Лучше здесь, чем в клетке.
– Еще бы не хорошо. В клетке-то было малость некомфортно, – согласился Иван. – А что не доели, то доспим. И мы с тобой вымотались, и Кейко-тян вон уже, на ходу засыпает, бедняжка. Давайте, валитесь "в кучу сухих листьев", а я постерегу. Заодно постираюсь и перебинтуюсь. Ты сама-то как?
– Я в порядке. Меня ведь не топили.
– Не скромничай. Тебе самой нужно отлежаться, как следует, как и Кейко. Кого тут только что треснули пару раз, и кому я потом своим весом чуть руки не оторвал? Скажешь, ерунда?.. – прищурился Иван.
– Разве я давала повод считать себя непобедимым сверхчеловеком? – слабая улыбка появилась на девичьем лице. – Это, скорее, по вашей части.