– Да ладно! Охо-хо, у непобедимого супермена все болит, – пожаловался Иван, потирая свободной бок, на котором отпечатались жуткие синяки. – Мне бы, чтобы соответствовать образу, стальные руки-крюки, и вместо сердца пламенный мотор. Как в песне поется. Вообще я намерен и сам прилечь... – он вдруг встрепенулся. – Кстати! А ведь кто-то массажик обещался сделать!
– Ги-ых! – встрепенулась Кейко, мгновенно из зеленой ставшая фиолетовой. – Эмм... Ум... Э-хе-хе-хе... А... Кто бы это мог быть, эмм... Банька-сан, разве вы будете, эм, эксплуатировать несчастную утомленную и шокированную японскую школьницу?..
Страдальчески сморщившись, она попыталась отползти назад, припадая к каменному полу.
– Канэчна, буду! – с каким-то странным акцентом заявил русский, деловито укладываясь на пол пещеры. Прямо перед носом у Кейко. – Поэксплуатировать школьниц – это же милое дело!
– Пх... – Кейко едва не хватил удар, когда мускулистая спина буквально уткнулась бедняжке под нос. – Э... Ой...
– Я... пожалуй, пойду... – осторожно заметила Амико и тихонько удалилась, смущаясь не меньше подруги.
– Предательница!.. – прошипела Маэми. – Кхм, так, эм... Вам где массаж, в плечах или, э?..
– В везде!.. – решительно заявил Иван. – Особенно ребра хрустели. И поясница. Плечи тоже, конечно, можно!
– Кхе, ага, угу...
И Кейко коснулась мягкими девичьими руками могучей мужской спины. Особого опыта у нее не было, однако старание вкупе с базовыми знаниями делало свое дело. Она осторожно помяла Ивану холку, помассировала круговыми движениями плечи и руки, продолжила спускаться, на память контролируя процесс по направлению тока лимфы. После настала очередь ребер, к которым Маэми прикоснулась совсем без уверенности.
– Я, эм... вам раны не задеваю?
Иван, опущенное лицо которого скрылось между бугрящихся могучими мышцами предплечий, лишь пробормотал что-то совершенно невнятное. До нее донеслось только:
– ...И подумать не мог... ...растечься лужицей... ...счастье...
– Эмм... Б-банька-сан? – встревоженная Кейко склонилась над спиной русского, пытаясь дотянуться до мощных мышц над ключицами и невольно коснувшись его боком. – Вы чего?
В голосе девушки зазвучала неподдельная тревога. Уж не задела ли она что-нибудь сломанное? А вдруг началось внутреннее кровотечение?..
– Мне конец, – повернув лицо с зажмуренными глазами в сторону Кейко, четко и раздельно произнес он. – …Умираю! Фронтовики, наденьте ордена...
– В-в-в-вы чего?! – не на шутку испугалась она.
– Кейко-сама! Эти ваши пальчики... они слишком хороши для нашего грубого тварного мира! – сладострастно простонал Иван. – Я больше ни о чем не жалею!..
– И... ой... – Маэми сделалась совершенно алой. – Ну, вы скажете тоже... Просто массаж, ничего такого... а… правда приятно?
– Су-у-у-у-гоку кимочи-и-и-и-и![17]..
– Вы так не ревите, как медведь, – зарделась Кейко. – А то прямо... я не знаю... Вообще...
Она вся как-то размякла от столь бурной похвалы, никак не походившей на обычные разудалые шуточки.
Самым удивительным было то, что на щеках Ивана, который сперва начал балагурить по накатанным рельсам, вдруг и в самом деле протянулись мокрые дорожки. Он смущенно шмыгнул носом, утерся, и пробормотал:
– Нет, етитская сила, не могу я с тобой иметь дело, Кейко-тян. Только собрался поглумиться, и тут на тебе... почему-то вдруг вспомнилось, как я валялся с жуткой ангиной, температурил, и моя до смерти занятая мама сидела и гладила по голове... Не понимаю, как так получается?.. Какая-то вредная ояшка, которая дернет потом в свою Японию и даже открытки не пришлет... и вот, поди ж ты...
Последнее заявление не на шутку задело Кейко. Она осторожно помяла расслабившиеся плечи Ивана. Сидя рядом она не могла дотянуться так, чтобы, как следует, размять шейные мышцы, поэтому, воровато оглянувшись, осторожно уселась на широченную спину верхом. Русский напрягся от неожиданности и замер, но, как ни удивительно, не отпустил ни единого пошлого комментария. Кейко, немного освоившись, принялась с двойным усердием разминать могучие мускулы.
– Да чего вы... Хотите поглумиться, так глумитесь. Я к вам привыкла. И вообще... – к счастью, Иван не видел, насколько сейчас похожа на красный сигнал светофора растерянно бормочущая девушка. – Я кому попало массаж бы не делала. Вы вообще хороший. Вот. Кхм, э, да... Так что чего это вы переживаете? Все же хорошо.