– Удивительное дело... но почему-то уже и не хочется глумиться, а хочется... как бы даже совсем наоборот... – задумчиво, словно в ответ на собственные мысли, пробормотал он. – ...Но нельзя. Такая, понимаешь, дилемма...
Стремясь уйти от неловкого момента, Кейко сползла подальше в сторону ног и принялась трудолюбиво массировать жесткую мужскую поясницу. Иван пробормотал еще тише:
– О том, что... ну-у-у... никто не назовет хорошим спасателя, домогающегося к спасаемым. А-а, ладно, не бери в голову... охо-хо-хо!.. А можно еще пониже?..
– Д-домогающегося? – ручки Маэми дрогнули. – Д-до меня еще никто никогда не домогался. Ну, кроме того случая, про который рассказывала. А чего это вы до меня... домогаться... хотите?
– «Бабушка, бабушка, а зачем у тебя такие большие зубы»?.. – уныло пробурчал Иван. – Да ладно, не бойся. Не буду я ни к кому домогаться. А уж чего я там хочу или не хочу – никого не волнует. Тем более, дилемма-то и не одна. Как говорится: «не было ни гроша, да вдруг алтын»...
– Странный вы все-таки, Банька-сан, – пробормотала Кейко, наминая Ивану поясницу. – Похожи на медведя, только не настоящего, а плюшевого. Совсем нестрашного. Так что я и не боюсь больше ваших этих... домогательств. И вообще. Может, я и не против…
Она снова покраснела.
Судя по тому, как настороженно дрогнули уши, Иван не пропустил то, что сказала Кейко. Пальцы ее неожиданно ощутили, как его мышцы напряглись на пару мгновений... но потом снова расслабились. Сделав вид, что ничего не слышит, русский уткнулся носом в руки и замер, лишь сонно пробормотав:
– Все... усталый воин спит...
Кейко, всерьез смущенная разговором, размяла уставшие руки.
Внезапно в убежище повеяло неприятным холодным ветерком. Обернувшись, Кейко увидела, что Амико с весьма странным интересом приглядывается к подруге, все еще сидящей на обнаженной мужской спине.
Иван же, как ни удивительно, и в самом деле провалился в глубокий сон – бессонная ночь, ранения, побои и драки вычерпали досуха даже его огромный запас энергии.
– Ами-тян, – несколько нервно шепнула Кейко. – Ты чего?
– …Я? – столь же нервно отозвалась Акеми. – Да ничего. А ты как?
– Н-нормально.
– Ага... Тогда пойдем, отдохнем?
– А-ага...
Маэми тихонько слезла со спящего русского. Обе девушки явно чувствовали себя неловко.
Мальчишка-бирманец тоже свернулся клубочком на сухих листьях поодаль и сладко посапывал.
Девушки устроились в сторонке.
– Как ты себя чувствуешь, Кейко-тян? – весьма странным голосом спросила Амико.
Кейко не ответила сразу. Судя по всему, этот простой вопрос вдруг заставил ее задуматься – а как же, собственно, она себя чувствует?
– Знаешь... странно чувствую, – наконец, выдавила она. – Не понимаю, на каком я свете. Нет, конечно, ноги болят, руки болят, все болит, в животе бурчит... но такое чувство... словно ноги не касаются земли...
– Вот как, – Амико приложила палец к подбородку. – Хм... Это очень интересно. Очень. Когда ты так себя почувствовала?
– Интересно?.. – смущенно усмехнулась Кейко. – Ну... наверное. Наверное, интересно. А почувствовалось это... да конечно, когда я бежала без памяти вниз по ущелью, этого еще не было. Точно, не было. Но знаешь, чем дальше я уходила, тем медленнее получалось... словно какая-то резиночка растягивалась, растягивалась... и когда я поняла, что еще шаг – и она лопнет навсегда... я остановилась... и словно опять услышала твой голос... ты говорила «иди, если хочешь»... и мне стало так... пусто. И знаешь, почему-то еще и голос Баньки-сана что-то добавил, кажется, по-своему, по-русски... И я поняла, что больше не могу ни шагу сделать... – Кейко всхлипнула, – ...А потом... потом встретила этого парнишку, и вот тут все завертелось...
– Кейко-тян, – Амико вдруг улыбнулась. – Я поняла бы, сбеги ты. И не держала бы зла. Но ты вернулась. И спасла нас, за это я тебе благодарна.
Слезы хлынули из глаз Кейко неостановимым потоком. Она бросилась на грудь к Акеми и зарыдала, вцепившись в ее порванную матроску.
– Если кто-то кого-то и спас, то это ты! Ты мне показала, как нужно упираться до конца! Ты, и Банька-сан...