В этот момент позади Кейко нарочито громко и вежливо закашлялась Амико, стоявшая спиной ко входу в альков и не выказывавшая никаких намерений заниматься подглядываниями. От неожиданности девушка вздрогнула и подалась вперед, оступившись.
Русский осторожно оглянулся черед плечо. Осторожно потому, что в зубах у него была зажата нитка, тянущаяся от длинного пореза на запястье левой руки, который он и пытался зашить кривой иголкой. Судя по всему, после пары стежков нитка выскочила из ушка, и теперь он мучился, пытаясь надеть иголку на кончик зажатой в зубах короткой нитки. Судя по всему, успеха он не имел.
- Э-э-э, - протянула выданная с головой Кейко. - М-м-м... Ы-ы, а-а-а... А что это вы делаете? Это вы, э, а, зашиваетесь? А вам, может, помочь? Э... В глазу там скальпелем поковырять или, может, сервоприводы смазать... э-э...
- Я сейчас, быстро, - вместо того, чтобы злиться, вдруг извинился Иван, выпустив изо рта конец нитки. Видимо, догадался, что девушкам тоже не терпится помыться. Мысль о том, что дам все же не следует слишком смущать, тоже, судя по всему, посетила его голову, поскольку он уселся на край каменного бассейна и кинул себе на колени постиранную тельняшку. - Но подмога бы не помешала, если вы шить умеете, конечно. Нитка выскочила зараза, и никак. Но глазики я себе пока не собираюсь выкалывать, не надейтесь. А что до сервоприводов... пинцета у вас наверняка нет, а вот, скажем, щипчики для бровей?
- Э, да мы все вещи в самолете оставили, - никак не желала вернуться на сорванную резьбу Кейко, пытаясь боком отодвинуться от русского. - А шить я не очень. Вот скальпелем поковырять - это всегда...
- Давайте я, - в альков вошла Амико и, потеснив подругу, приблизилась к Ивану. Смотрела девушка в пол, старательно не встречаясь взглядом с русским. - Я хорошо умею.
- А, поковырять-то именно и нужно, - русский вдруг проницательно подмигнул Кейко. - Только не в мужественной широкой терминаторской спине, а хм, в другой пострадавшей части тела. Я сам никак не могу извернуться, а на ощупь не выходит.
- Эээ... - глаза девушки казались больше ее очков. - А! Это вы чего хотите? Это чтобы мы ковырялись в вашей...
Она возмущенно запнулась. Амико тем временем взяла из рук русского нитку с иглой и, не обращая внимания на нелицеприятную картину пореза, продела нить в ушко и закрепила. Тонкая девичья рука неуверенно коснулась широкой ручищи матроса.
- Не двигайте ей, пожалуйста, - попросила она и несильно, но уверенно вонзила острие иглы в плоть. Поначалу даже замутило, но после первого же стежка стало легче. Акеми в упор смотрела на рану, казалось, полностью игнорируя остального русского.
Тот послушно притих.
- Вот что значит женская рука, - лишь покачал он головой спустя пару минут, разглядывая рядок четких и красивых стежков. - Не, пришить что-нибудь накрепко и я могу - один раз со сна подворотничок к одеялу пришил, так едва отодрал потом - но не так, конечно. Вот уж спасибо, так спасибо, лучше любого хирурга. А вот она... - кивнул он на Кейко, - зуб даю, иголку в руках не умеет толком держать. Так что и к мускулистому матросскому телу ее наверняка нельзя допускать.
- Да я скорее повешусь, чем добровольно подойду к такой гайдзинской груде мяса! - возмутилась Кейко, благодаря уязвленной гордости позабыв о страхе. - И вообще я - человек интеллектуальный, вот!
- Гайдзинская груда мяса страшно переживает по этому поводу. Суровая ты, как я погляжу. Дай угадаю, ты в классе староста? - как ни удивительно, русский вовсе не злился, было больше похоже на то, что его забавляет пикировка с японской школьницей. К Амико же он обратился совсем другим тоном, в котором чувствовалось уважение. - Ну, вообще-то я не собирался вас заставлять... только самому не вышло, уж и так и сяк пробовал. Чертов дух поднес подарочков. И это - качнул он зашитым запястьем, - и тут три осколка сидят... - похлопал он себя по задней стороне ляжки. - Но если ты поможешь, буду ноги мыть и воду пить. А то в тропиках загноится еще, будет мало приятного.
- Н-не стоит давать таких обещаний, - слегка нервно ответила Амико. - Это наименьшее, что мы можем сделать, ведь вас ранили при нашем спасении... Только вы расположитесь как-нибудь так, чтобы было удобно и... не слишком неловко нам всем.
Кончики ушей девушки предательски покраснели.
- И объясните, откуда вы узнали, что я староста, хейтай-сан, - поддакнула все еще обиженная Кейко.
- У меня глаз рентгеновский, насквозь вижу. А уж старосту за версту почувствую, потому что очки и цун-цун.
- Ничего не понимаю, - Кейко едва не схватилась за голову. - Такое ощущение, что вы не русский военный, а японский отаку. Так же не бывает!
Амико тем временем поднялась и, подойдя к подруге, вместе с ней отвернулась, ожидая. Иван неожиданно смешался. Легкий румянец, появившийся на его щеках, вдруг напомнил, что, несмотря на свои размеры, русский - тоже довольно молодой парень.
Натянув трусы, которые, правда, сразу же пришлось задрать, он улегся каменный бортик, и не слишком убедительно пробормотал:
- Да просто это... японской культурой интересуюсь.
- Ага, угу... - Кейко смешалась, увидев русского в положении пациента. - А чего это вдруг интересуетесь?
Амико молча подошла к 'пациенту' и принялась рассматривать повреждения. Лица ее, к счастью. Иван видеть не мог. Осколки застряли именно там, где говорил русский. К несчастью, ничего похожего на пинцет у них не было.
- Можно одолжить ваш нож?
Русский молча взял лежащий в куче снаряжения тяжелый нож и подал рукояткой вперед. Клинок был уже чистым, но в щели на рукояти еще виднелась запекшаяся чужая кровь.
- Интересуюсь... чего интересуюсь?.. - пробурчал он, глядя в сторону, и продолжил себе под нос по-русски. - Ну не скажешь же, что страшный русский спецназ не чужд 'китайских порномультиков' - засмеют ведь. Блин, надо отмазку какую-нибудь выдумать. Да так, думал в военное училище поступить, а там языки всякие ценятся. Чем экзотичнее, тем прикольнее. Сперва хотел негритянский изучить, потом решил на японском остановиться... ай!
- Простите, - быстро и деловито извинилась Амико, проникая в ранку лезвием ножа. - Может быть, лучше продолжать говорить? Это отвлечет, наверное.
- Чувствительность, оказывается, - чуть ехидно, но без злобы заметила Кейко. - Но вы, русские спецназовцы, прямо как мы. Чему только не учитесь.
Осколки поддавались на удивление легко. Ловко подцепив один, Амико извлекла его из тела и бросила на камни. Почти так же удачно вышел и второй.
Иван, кажется, слегка развеселился.
- С кем этот ты там меня сравниваешь? Не буду хвастаться, но я уверен, что запросто утру нос любой японской школьнице. Во-первых, я немного сильнее, если она не вооружится скалкой. А еще я умею колоть дрова и бегать на лыжах. Покажи мне такую тян, которая меня обгонит, наколов поленницу куба на два. Но вообще - бояться не нужно, я хороший. Добрый. Как у нас говорят - 'матрос ребенка не обидит'.
Покосившись вбок, он быстро отвел взгляд и добавил под нос:
- Но пуговицы надо пришить. Матрос полгода не видел живых существ женского пола. А нарисованные тян - это все-таки не то. Блин, матрос Засельцев, смирно. Думать только о чем-нибудь холодном и железном. Иначе случится международный инцидент.
- А у вас что, до сих пор топят, как их, печки? - Кейко заинтересовалась. - У нас тоже далеко не везде есть отопление, но у нас же тепло. А у вас, в России, как? Вообще, расскажите что-нибудь про свою страну! А то так не честно: вы про нас всякое знаете. А мы-то про вас только и знаем, что 'Калашников', 'водка' и 'медведи'. А ведь у Ами-тян вон, дедушка с вами воевал в составе Квантунской армии. Я читала.
- Как же в России без печек, особенно в деревне? У нас зимой снегу по эти, как их... ну, вам по пояс будет. А как в России у нас?.. Ну, живем как-то, хлеб жуем. Рассказать-то я могу, но так с разбегу просто теряюсь - с чего бы начать? Про Калашникова, водку и медведей вы и сами знаете, да и про остальное кто мешает узнать? Берете и учите русский, вот как я. Или вот спрашивайте, что вам интереснее всего. Мой прапрадед, между прочим, в Японии у вас гостил в 1916 году. Офицером был на броненосце 'Пересвет', который вы у нас в войну отняли, а потом мы его обратно купили. Даже прапрабабушке кимоно отправил оттуда. Сам правда, не вернулся - пошел этот броненосец обратно вокруг света в Россию, и возле выхода из Суэцкого канала подорвался на немецкой мине. Там-то предок и погиб, до войны не дошел. Такие вот пироги.