— Спасибо. Я сегодня уже йогуртом объелась. — Аня напряженно смотрела на подругу. — Что все-таки произошло? Ты сама не своя.
— Алик ушел от нас, — произнесла Наташа, не прекращая жевать свой бутерброд. Она потрепала Братца за ушами и бросила на него тоскливый взгляд, как на сиротку.
— Я не могу в это поверить. Почему? — Аня выключила чайник и села напротив Наташи. Сейчас она заметила, что выглядит подруга осунувшейся. Покрасневшие глаза, растрепанные волосы, ожесточенно сжатые губы.
Братец радостно похрюкивал, как ни в чем не бывало лежа у ног хозяйки.
— Мы ездили в Петергоф, к тетке Алика, чтобы… Да не важно зачем. Я работала там переводчиком. Мы поссорились, и я уехала, убежала. А Алик… Я так устала.
Наташа отрезала себе еще хлеба и наколола на вилку огурец.
— Ты действительно выглядишь измученной. Тебе нужно отдохнуть, и все будет в порядке, — Аня произносила слова утешения, но видела, что они мало трогают подругу. — Ты ведь любишь его?
— Я просидела на вокзале весь день, а он так и не пришел за мной. Должно быть, он и не искал.
— Но почему ты сама не вернулась?
Наташа ожесточенно жевала:
— Хотела убедиться, что он меня тоже любит. Что ты меня как следователь допрашиваешь?
— Ты побежала куда глаза глядят, а он там сидит и мучается. И ты за это отвечаешь.
— Я? — изумилась Наташа. — Он уже лет сто не говорил мне, что любит меня. Он это слово — «любовь» — произносит только тогда, когда переводит свои пошлые сентиментальные фильмы.
— Потому и тебе не говорит. Да и что особенного в вашем случае значат слова? Вы столько прожили вместе.
— Он и не чувствует ничего. Он сам сказал, что нам скучно друг с другом.
— А чувств можно добиться. Разве ты не знаешь как?
— Слово какое-то — «добиться»…
— Нормальное слово. Добиваются же успехов в карьере или славы. Ты же умная, образованная, над сентиментальными фильмами смеешься. Но если ты дорожишь мужем, если тебя расстраивает ваш разрыв, удиви его. Научи испытывать с тобой странные, пугающие, необычные чувства. Очень хорошо, что ты уехала, пусть для начала немного отвыкнет от тебя. И вообще, признайся, не тебе ли на самом деле скучно?
Наташа вздохнула и промолчала.
Аня была удивлена этой вспышкой откровенности со стороны подруги. Как бы ни были близки их отношения, но никогда они не делились секретами своей семейной жизни и не давали друг другу советов.
— Если ты такая умная, — вдруг спросила Наташа обиженным голосом, — что же ты так долго возилась с неудачником, да еще и пьяницей?
— Зачем-то мне это было нужно. — На этот вопрос Аня не могла ответить даже себе. — Мне казалось, что я обязана быть с ним рядом, чтобы поддержать. Ты права. Должно быть, я любовалась тогда собственным благородством, жертвенностью. А в действительности я строила свою замечательную жизнь на обломках чужой.
— Не увлекайся, — перебила ее Наташа, — а не то снова увязнешь в собственном благородстве. Между прочим, знаешь, что послужило поводом к нашей с Аликом ссоре?
— Что же?
— В Питере он встретил Ларису.
— Тайную любовь Толика?
— Ты знала об этом? — протянула Наташа разочарованно. Но глаза ее уже блестели живым любопытством. О своих проблемах она позабыла.
— Она сама мне сообщила об этом на прощание. И ты, судя по всему, узнала об этом только сейчас. Но Алик не мог не знать.
— Вот именно. Мужская солидарность.
Аня покачала головой, вспомнила Алика, всегда такого открытого, с умными глазами порядочного человека. Сама искренность. Само дружелюбие.
— Хорошо, что не мне приходится сообщать тебе эту отвратительную новость, — продолжила Наташа с некоторым сожалением, что не она открыла подруге глаза. — Но есть другая грандиозная новость. Эта поддельная сестра призналась Алику, что пыталась тебя отравить. Смешала снотворное с настойкой пустырника и оставила у тебя в квартире.
— Какое снотворное?
— Не знаю, кураре там какое-нибудь или мышьяк. Тебе лучше знать.
— Кураре — это не снотворное. — Аня с силой сжала правую ладонь левой, чтобы Наташа не заметила, как задрожали ее руки.
— Ну не снотворное. Суть не в этом. Тебя пытались отравить. Алик весь извелся, что не предупредил тебя заранее, чтобы ты эту ведьму в дом не пускала.
— Мне повезло, что она не фармацевт. Ошиблась в пропорциях. Знаешь что? — Аня посмотрела на Наташу пристальным взглядом.
— Что?
— Забудь все то хорошее, что я говорила об Алике.
Подруги расхохотались. Эта шутка сняла напряжение, и они принялись пить чай.