— Ой, да не плачь ты, не плачь. Чай, ща, тебе тока шесть годов, и ай ты один не перешел! И Волька с Витькой не перешли. Не плачь, не плачь, сынок. Ище ты всех перегонишь у меня.
А у меня слезки капают, капают сами. По одной слезке из каждого глаза. Из одного — Екатерина капает, из другого — Петровна…
Москва
Сергей КУЗИЧКИН
РАДУГА
Отстучав последними капельками по стеклу, дождь кончается. Над нами снова залитое солнцем небо. И в воздухе приятно пахнет парным молоком.
— Смотрите, ребята, радуга, радуга! — заметив первым, кричит кто-то.
— Где?
— А вон над горой. Бежим скорее, бежим!
Мы бежим вдоль единственной деревенской улицы, босые, прямо по свежим, теплым лужам, перепрыгивая через канавы.
— Скорее, скорее!
— Эй, сорванцы, помногу не берите, один кусочек — и ладно! — кричит нам вслед старый Макар.
А мы уже мчим по огородам, по лугу, не обращая внимания на то, что мокрая трава режет ноги, по кустарнику, где ветки безжалостно хлещут по лицу.
— Ра-а-а-ду-у-у-га-а-а!
Карабкаемся по склону крутой горы — кто первый, кто первый! Но вот наконец-то! Ура-а-а! Но… Радуги нет. Она исчезла. Отсияв, упала где-то за лесом.
— Теперь она уже превратилась в цветы… — с досадой говорит кто-то.
Расстроенные, мы молча глядим на нашу деревушку, кажущуюся отсюда игрушечной. А потом спускаемся вниз.
Дед Макар, как всегда, сидит на скамейке. У палисадника.
— Ну как, опять запоздали? — спрашивает он, но в его голосе слышится надежда.
— Опять… — машем мы руками, устраиваясь вокруг старика.
— Да… Не каждому удается добежать до радуги, — рассуждает Макар. — Из всей деревни только я и успел…
— Расскажи, дедушка, расскажи! — настойчиво просим мы, хотя уж не раз слышали от Макара об этом.
Старик, как всегда, улыбается, скручивает самокрутку, закуривает и не спеша начинает:
— Давно это было. Годков мне было столько, сколько и вам. Помню только, подбежал я к радуге, а она рассыпается… Падают вниз разноцветные камушки — красные, желтые, зеленые… Где упадут они, там и цветы всходят. Красный камушек упадет — красный цветок, желтый упадет — желтый цветок. Помню, поймал я один камушек на лету — махонький такой, — зажал его в кулак и побежал в соседнюю деревню, к деду Ермолаю…
— А зачем, дедушка?
— У Ермолая того тоже был такой камушек. А если соединить вместе камушки от двух разных радуг, то разом вспыхнет одна волшебная радуга, а под ней появится город… Светлый, солнечный, зеленый…
— А по волшебной радуге можно будет кататься на санках?
— Можно, ребятишки, можно…
— А на лыжах?
— И на лыжах можно, — отмахивается дед Макар, потому что уже не про радугу, а про город хочет сказать он нам. — И кто войдет в тот город, у того не будет горя, потому что все люди там — добрые, а злых нет совсем…
Он всегда рассказывает нам про этот город, долго рассказывает, только нам ведь не это интересно.
— Дедушка, что ж ты туда не вошел-то?
— И-эх… — вздыхает Макар. — Не застал я деда Ермолая, третьего дня помер он, уже и схоронили. И где теперь тот камушек, никто не знает…
— А твой где, дедушка?..
— Камушек мой лежит в черной сумке, с которой я хожу пасти, крепко-накрепко застегнутой…
— Покажи, а?.. — просим мы.
— Нет, ребятки, показать не покажу. Вы ведь и потрогать захотите, а вдруг у кого руки дырявые, тогда как? Упадет мой камушек на землю, превратится в цветок. А я все жду, может, кто еще один поймает, вот тогда…
До самой темноты сидим мы возле деда Макара, а потом нехотя расходимся по домам.
И опять ждем теплого летнего дождя. Может, завтра, может, послезавтра польет он и над горой вспыхнет радуга!..
Тогда опять помчимся мы наперегонки туда, на гору, к ней, чтоб успеть, а дед Макар будет сидеть на скамейке и ждать — вдруг кому-нибудь посчастливится и принесет он еще один камушек?..