Выбрать главу

Никто и не ответил.

- Во Франции сформирована оппозиция, требующая открытого конфликта с Англией. Мы ослаблены после войны, реальной силы у нас нет. Якобы. А еще мы вводим в стране милитаристские порядки, противоречащие свободе человека. Всех, кто после десяти вечера гулять выходит, чуть ли не Круциатусом обратно загоняем. Свое мнение не даем высказывать. Пересажали половину населения за политические преступления… В общем, дела хуже некуда. Поттер, ты Глава Аврората. Сделай лицо попроще. Я сейчас описала ситуацию, как ее видят французские оппозиционеры.

- Зачем? - прошептал Гарри.

- Да ни зачем! - взорвалась заместительница. - Два года мусолим! Нет у нас шанцев в дипломатии! Только война...

Гарри кивнул. Конечно... Но он никак не ожидал, что война может начаться так скоро и внезапно. Фактически только сейчас Гарри начал осознавать: война. Это означало снова раненых и убитых, проклятья, переполненные палаты в Мунго, новые Декреты… Раненых и убитых.

Гарри оглушено молчал.

- Малфой готовил французов долго. А сейчас у нас - точнее, у Мартеля - есть отличный повод развязать войну. По нашей вине погибла бывшая гражданка Франции. Ты только посмотри, как мы хитроумно заманиваем к себе французов и убиваем их. От Лепринц и кусочка не оставили… Разумеется, официально Лепринцы присоединились к французской оппозиции.

- Неужели другого выхода нет? - Гарри обнаружил, что его голос сел.

Но это было сущими пустяками. Война начнется! И от него снова ничего не зависит. Остается только принять эту войну с гордо поднятой головой, выйти, как и прошлый раз, на арену самому, чтобы не быть вытолканным туда рассерженной толпой…

Но Гарри хотелось стать страусом и зарыть голову в песок.

- Посуди сам… - Дилекта говорила еле слышно. - Или мы ляжем под Мартеля, или дадим ему отпор в открытом столкновении. Он сильнее на своем поле. А его поле - дипломатия. Наше - сражение. И нам надо победить, потому что историю диктуют победители. Для всего мира все будет именно так, как скажем мы… Но только после того, как победим.

Дилекта не отводила взгляда от одной точки. Драко был погружен в собственные раздумья. Северус и Кингсли молчали.

А Гарри очень хотел послать все куда подальше, и вот сейчас, прямо сейчас уйти из Министерства и забиться в угол где-нибудь на Северном полюсе или в ущельях Тибета. Потому что то самое «долго и счастливо», о котором мечтал Гарри, сорвалось. Он готов был сделать, что угодно, но что угодно бы не помогло. Потому что у Гарри снова был только один выбор: сражаться самому или сражаться по приказу.

Гарри, не раздумывая, бросился бы в бой за свою страну - не страшно. Но Северус?.. Гарри был уверен, что его тоже вытолкнут в битву - хотя, разумеется, нет, Северус сам не станет сидеть в стороне. Он же «не такой трус»… А Драко? Ему-то все это за что? Он же Малфой, он тепличный, он гораздо слабее Гарри! Конечно, все, что не убивает нас, делает нас сильнее, но Гарри боялся, что любой следующий шаг может стать для хрупкого аристократа последним.

И что будет с Гермионой? Нет сомнений, что Кингсли не отправит ее обратно во Флер-де-Круа. Гарри только надеялся, что подруга не перемудрит со своими действиями. Как же хорошо, что она сейчас в особняке!.. Хоть бы только она не рванула к Виктору…

Все хранили напряженное молчание.

Где-то за много миль отсюда Люциус Малфой, бывший Упивающийся Смертью, который несколько раз чуть не отправил Гарри на тот свет, мог вальяжно восседать в мягком кресле и вести на первый взгляд непринужденную беседу со сливками французского общества. Далеко-далеко (впрочем, не как далеко, как хотелось бы), маленькая уязвимая человеческая фигурка силой одного только своего разума вершила судьбу двух государств послевоенной Европы. И Гарри искренне переживал за Люциуса, потому что он был пусть и ужасной, но надеждой пятерых собравшихся в кабинете британского Министра магии волшебников. Был единственным ключом к меньшему из двух зол.

И Гарри боялся, что Малфой не справится. В каждую секунду что угодно может пойти не так, как было задумано человеком - Гарри неоднократно убедился на собственной шкуре, что судьба преподносит самые разные сюрпризы в самые неожиданные моменты. Потом, спустя много времени, эти подарки рока могут казаться закономерными и предвидимыми. Но пока ты балансируешь на канате над пропастью, не думаешь, откуда подует ветер. Просто боишься его и продолжаешь идти, зная, что если двигаться вперед, то появляются какие-то призрачные шансы на успех, а если стоять на месте, то рано или поздно канат точно не выдержит.

Люциус же ходил даже не по канату - по лезвию ножа. И Гарри хотелось по старой магловской привычке скрестить пальцы - за то, чтобы у Малфоя получилось дойти так, как он шел. Не только потому, что тот был единственной надеждой Великобритании, а еще и потому, что Люциус был отцом Драко, умным и талантливым магом, другом Северуса, ехидной презрительной сволочью, которая просто не имеет права на то, чтобы умереть - потому что Упивающиеся остались в прошлом. Вместе с Авадой, лесом Дин, смертью Седрика, Дамблдора, Сириуса и Нарциссы ненависть к Малфоям осталась в прошлом. В настоящем же был Гарри, который молча гадал, что там может происходить, и отсчитывал минуту за минутой.