И кроме того, кто был нарисован кистью итальянского художника.
* * *
Все первое мая Гарри не вылезал из Министерства. И в конце концов просто не пошел домой.
Мисс Дойл совершенно точно тоже была где-то в здании (и Гарри даже подозревал, что в кабинете Шекклболта), но главным было то, что в кабинете самого Гарри не было лишних лиц.
К белым и голубым «феям» теперь присоединились и зеленые, и желтые. Их неяркий, рассеянный свет окутывал кабинет ночным волшебством, и Гарри в этом сказочном свете смотрел на картину и заставлял себя что-нибудь говорить вместо того, чтобы просто вглядываться куда-то за равнодушные клены, сдерживаясь, чтобы не погладить гладкую деревянную раму или полотно.
- Что же с вами не так, Поттер? - Снейп сидел на земле, у скамьи, согнув ноги в коленях, и на его безупречной черной мантии ни разу не осталось следов грязи.
Гарри усмехнулся (сегодня Снейп был меланхоличен, впрочем, Гарри тоже):
- Не знаю. Я как будто постоянно чего-то жду, и чем дальше, тем все больше и больше. И каждый день не могу дождаться. Я словно готовлюсь к чему-то большему, чем есть сейчас… Но больше уже некуда… Мне очень хочется просто спрятаться куда-нибудь одному. Или хотя бы почувствовать, что у меня есть друзья.
Гарри говорил неторопливо и не следил за словами - просто озвучивал мысли и ощущения; Снейп, как повелось, слушал внимательно и не перебивал - и Гарри уже полностью воспринимал Снейпа как наблюдательного мудрого собеседника, словно профессора зельеварения никогда не существовало, или он существовал не в этой жизни…
- Завтра на церемонии будет мисс Грейнджер.
- Будет.
Гарри кивнул и уставился в окно.
Какое-то время оба молчли.
- Гарри… - голос Снейпа был непривычно мягким, Гарри повернулся к собеседнику. - Если уж вам так хочется ждать, ждите. Только не упустите того, что ждете. Это может оказаться ближе, чем вы думаете. Не смотрите на меня так, я всего лишь портрет, хоть мне и приятна ваша влюбленность… Гарри, Северус Снейп был шпионом по меньшей мере пять лет. Закройте рот.
Снейп улыбнулся - Гарри автоматически улыбнулся в ответ.
- Мне, как ни странно, было приятно с вами общаться. Но я - всего лишь Чары на рисунке. Не грустите, Поттер! Лучше безумствуйте. А теперь прошу меня простить, но я покину вас. Думаю, Минерва тоже сейчас у себя в кабинете.
Снейп поднялся с земли.
- Прощайте, Гарри.
Снейп, не дождавшись ответного прощания, эффектно развернулся на своих невысоких каблуках и быстро пошел прочь вдоль ряда бездушных и вечных деревьев. Мантия огромной черной пеленой развевалась в такт шагам. В какой-то момент Снейп просто исчез посередине дороги.
Гарри пустым взглядом смотрел на картину. Что, интересно, только что случилось?
Не видя ни одного достойного ответа, по-прежнему не решаясь прикоснуться к картине, Гарри смотрел на вальяжных лебедей и волны на воде. Один лебедь был черным.
А за окном начался дождь. Магический, придуманный сотрудниками Отдела магического хозяйства, но Гарри отчего-то был уверен, что там, вверху, где стои́т красная телефонная будка, там - тоже идет долгожданный дождь…
И дождь шел. Понемногу, постепенно дождь заявлял свои права и наконец вырос в ливень, сросшийся с ночью, с ее усыпляющей магией - и усыпил мир колдовской дробью капель. Дождь шел и шел - и все больше утверждал свою власть в суетной земной обители; дождь грохотал струями по асфальту и крышам и, сросшись в единый поток, словно разверзлись хляби небесные, падал на землю, без жестокости, без пощады и без справедливости; и все былое стиралось, смывалось, растворялось в бушующем между небом и землей море; все важное и неважное исчезало на фоне абсолютного и языческого очищения великой водной матери мира и ее всеосвобождающих молний, извечно бывших и извечно пребудущих, и извечно гласящих о безграничном могуществе мира; дождь властвовал бытием и оканчивал его, предвещая новый день и новый мир, и новое каждому, кто дождется восхода солнца…
* Вот и кончилась первая часть.
2 часть.
Степь
Степь да степь кругом,
Путь далек лежит,
В той степи глухой
Умирал ямщик.
«Степь да степь кругом», русская народная песня
Он скучал по воде. Не то, чтобы вода была ему нужна. Здесь - нет. Здесь, по большому счету, не было нужно ничего. Но воды не хватало взгляду. Не хватало рукам. В первую очередь - взгляду.
Он любил воду. Огромные массы воды в озерах. Рябь на воде. Волны. И поэтому любил огонь. Огонь напоминал воду. Он когда-то часами мог смотреть на разожженный камин. Немногие понимали, что там, в огне, можно увидеть воду.