На сестринскому посту Алла уже собиралась сдавать дежурство Люде.
– Пойди печать поставь и объясни, чего дальше делать – Ольга протянула Алла бумаги и повернулась к Свиридовой-старшей: – Идите с Аллой, она вам всё скажет.
Когда они ушли, Ольга оглянулась – Танечка сидела на диванчике за сестринским постом и молча смотрела в окно. Так, хорошо – таблетки подействовали. Перехватив её взгляд, Люда кивнула в сторону Танечки и шепнула:
– Переживает.
– У меня когда первый больной умер, я ревела на всё отделение, – отозвалась Ольга.
– Ну сейчас-то привыкли? – спросила Люда.
– К этому нельзя привыкнуть, – Ольга покачала головой. И, заметив, что Танечка прислушивается к их разговору, продолжила, – Смерть требует уважения. Смерть – это таинство, как и рождение…
В отделении раздались уверенные хозяйские шаги, и перед сестринским постом остановился заведующий отделением, или, как все его называли за глаза – шеф.
– Доброе утро! – он поздоровался и уставился на Танечку. – Что случилось?
– Свиридова ночью умерла, – объяснила Ольга.
– Ага, вон оно как! Понятно, – пробормотал шеф и громко сказал, обращаясь к Танечке, – Ну, с почином тебя, детка!
И зашагал к себе в кабинет. Ольга озадаченно посмотрела ему вслед. Когда хлопнула дверь кабинета, она сказала Танечке:
– Поздравляю, шеф тебя признал.
– Детка – это значит признал? – хихикнула Люда.
– А ты помнишь, как шеф меня называл, когда я только в отделение пришла? – повернулась к ней Ольга, – Лялька! Лялька, сходи туда! Лялька, сделай то! Лялька, ты все лекции прогуливала, или через одну? И так почти год. А тут почти сразу – детка!
Она вспомнила, как шеф строил её, когда она только пришла после института. Теперь-то она понимала, что он просто выбивал из неё остатки студенческой дури и безалаберности. Но тогда было обидно до слёз. И она отыгрывалась на медсёстрах, требуя от них строгого обращения на «вы» и по имени-отчеству. Конечно, со временем она поняла, что авторитет зарабатывается по-другому, но тогда скандалы возникали частенько. Шефу приходилось вызывать её к себе в кабинет и наедине вправлять ей мозги. К счастью, ему это удалось, и уже через год она больше переживала из-за чисто профессиональных проблем, чем от недостаточно уважительного, как ей казалось, отношения медсестёр.
– А вы знаете, как шеф Константина Ивановича называет? – заулыбалась Люда.
– Как? – спросила Танечка. «Так, процесс пошёл. Отвлекается помаленьку» – обрадовалась Ольга.
– Пупс, – громким шёпотом ответила Люда.
– Костик – одним словом, – добавила Ольга. Она чувствовала себя старожилом отделения, практически второй после шефа.
Все засмеялись. Но Ольга обрадовалась преждевременно.
– Ну почему так несправедливо? – продолжала Танечка, – Ведь она такая молодая… Была. А другие вон хоть бы что! Ведь это несправедливо!
– Кстати о справедливости! – Ольга резко поднялась, – Люда, найди-ка мне историю Антипова!
Шестая палата была сразу напротив сестринского поста. Ольга коротко стукнула костяшками пальцев по деревянному косяку и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь в палату:
– Доброе утро! Антипов где?
– Здравствуйте, – мужики в палате натянули пододеяльники до подбородков. Ольга не раз замечала это: если мужики начинают реагировать на женщин – говорить комплименты, заигрывать, стесняться, да просто пытаться прикрыться одеялом, когда кто-то из женщин заходит в палату, то значит всё – пошли на поправку. Все обитатели палаты зашевелились, увидев её, только Антипов продолжал громко храпеть. Ольга решительно сдёрнула с него одеяло:
– Антипов! Просыпайтесь!
Антипов, который спал прямо в одежде, неловко завозился:
– Доктор, плохо мне. Мне бы от головы чего. Голова раскалывается.
– Вы пили вчера? – наседала на него Ольга.
– Нет, с чего вы взяли… – забормотал Антипов, и, поняв, что отпираться бесполезно, неохотно признался: – Ну чуть-чуть совсем.
– Собирайте вещи – и на выписку! – Ольга бросила Антипову одеяло. – Документы на посту возьмёте. И побыстрее! Чтобы к обходу вас здесь не было!
– Да чего такого-то! Ну выпили чуть-чуть – с кем не бывает! Чего так сразу – на выписку? – попытался возмутиться Антипов.
– Чего такого?! – Ольга резко обернулась в дверях палаты и выдала такую тираду, что пожилой сосед Антипова восхищённо присвистнул, а у Люды, наблюдавшей за этим с поста, порозовело лицо.
– Подготовь ему документы, – кивнула ей Ольга, – И скажи сестре-хозяйке – пусть постельное бельё снимает.