– За холодильником смотрел? – спросила она.
– Где? – удивился Николай.
– Общественный холодильник стоит рядом с его кабинетом, – объяснила Ольга, – Редко у нас бываешь!
– Не люблю я у вас бывать, – поморщился Николай, – У вас пахнет говном и смертью.
– Можно подумать, у вас по-другому.
Кабинет шефа был заперт. Ольга предложила подождать в ординаторской – возвращаться в буфет не хотелось, к тому же Николай в таком случае наверняка ушёл. Открыв окно пошире, Ольга уселась на подоконник и достала сигареты. Николай устроился в кресле:
– О чём вы там спорили?
Стараясь выпускать сигаретный дым в открытое окно, Ольга ответила:
– Да с Костиком опять срались. Он перед Танечкой понтуется, а у той сегодня больная умерла. Вот скажи – чего он девку-то смущает в такой день? Стал свою гнилую философию задвигать – социальный дарвинизм и всё такое.
– Ну а ты?
– А я говорю – если на байке серьёзно побьюсь, не хочу, чтобы меня реанимировали. Не хочу доживать прикованной к койке.
– Смело! – оценил Николай, – Только как до дела дойдёт – мнение может измениться. Хотя…
– Нет, ты знаешь – разбиться реально не боюсь, – Ольга стряхнула пепел с сигареты за окно, – За те годы, что на байке езжу, всякое видела – и кишки на асфальте, и как мужика пополам разорвало. Но это как-то на себя не проецируешь. А боюсь изуродоваться. У нас девка одна через руль перелетела и мордой по асфальту проехалась. Был бы шлем нормальный – обошлось бы, а так пол-лица стесала. Теперь ходит в тёмных очках и с распущенными волосами. Кто давно знаком – привыкли, а незнакомые с непривычки шарахаются. Представляешь? Поэтому я себе дорогой шлем и купила. Защита у меня, конечно, тоже есть, но я её надеваю, только когда на трассу выезжаю. Ещё не хватало, чтобы я в отделение явилась в «черепахе», мотоботах и наколенниках! А на работу я только в шлеме, тихонько еду.
Она махнула сигаретой в сторону своего стола, на котором лежал чёрный мотошлем. Николай задумчиво протирал платком свои очки в тонкой чёрной оправе:
– У меня сейчас один пациент лежит, там всё плохо – только пересадка сердца. Но мужик не хочет. Он буддист, долго жил на Тибете, умнейший, кстати, человек, говорить с ним одно удовольствие. Так вот, он говорит – чем быстрее я умру, тем быстрее реинкарнируюсь в новом теле. А показатели хреновые, на чём он держится – не понимаю. Я ему говорю – на всё воля Божья, а он хитро так улыбается и говорит – ну своим телом я пока сам управлять могу. Получается, на своей силе воли только и живёт.
– Да брось ты! – Ольга ткнула сигарету в пепельницу, – Живёт он на медикаментах и на твоём таланте.
– Не скажи! Тут многое от самого пациента зависит. Если есть воля к жизни – живёт, даже если всё плохо. А бывает, всё нормально, по показателям на поправку идёт – а он ложится и помирает. Потому что сдался.
– А если без сознания?
– Ну тут уж как пойдёт, – Николай развёл руками.
В коридоре хлопнула дверь в отделение, раздались уверенные шаги.
– Шеф пришёл, – Ольга слезла с подоконника, – Иди, а то опять куда-нибудь смоется.
Следом за Николаем она вышла в коридор. К посту, тяжело опираясь на палку, ковылял худощавый мужчина. Он обернулся и, увидев Ольгу, радостно закричал:
– Ольга Николаевна, доброго вам здравия!
Ольга вгляделась в его лицо:
– Ковалёв, это вы? Нет-нет, не торопитесь, присядьте вот сюда.
Но мужчина остался стоять и протянул букет полевых цветов:
– Ольга Николаевна, я специально зашёл вас поблагодарить. Вот цветов вам насобирал, полевых правда, розы у меня засохли, пока я у вас тут весной валялся. Спасибо вам, Ольга Николаевна, если бы не вы – давно бы червей уже кормил.
– Садитесь, садитесь, – Ольга почти насильно усадила его на стул рядом с постом, – Как вы себя чувствуете? В поликлинике наблюдаетесь?
– Да по-разному, бывает, себя чувствую, – мужчина всё порывался встать, – А в поликлинику как на работу хожу – сейчас инвалидность оформляю. Ещё раз вам спасибо, Ольга Николаевна. Я теперь всем рассказываю, какие у нас замечательные доктора в больнице работают. Пойду я, а то отрываю вас от дел, наверное. Да и супруга меня ждёт.
– Вас проводить? – Ольга порозовела от смущения, – Вы сами дойдёте?
– Конечно-конечно, сюда же дошёл, – мужчина тяжело опирался на палку.
Проводив его взглядом, Ольга повернулась к медсестре:
– Люда, найди, пожалуйста, вазочку – цветы поставить. Ты помнишь его? Два месяца назад выписывали. Там все анализы хреновее некуда были. А он сам ходит! Ещё цветов мне нарвал!