Наталья, вздохнув дважды, направляется в ординаторскую, отбиться. На полпути ей преграждает дорогу ниоткуда возникшая троица: девушка, юноша и тётенька. «Схватив» терапевта, они спрашивают про отца, который поступил с аппендицитом. Наташа, помнившая данного пациента по консультации от хирургов, спокойно разъясняет родственникам, что вот «аппендицит», ничего сложного. Хирурги оперируют всю ночь по очереди. Когда возьмут его — неизвестно. Результаты операции — утром и т. д. Троицу такие разъяснения устроили ровно наполовину.
— А можно мы будем каждые два часа к вам заходить и узнавать? — с невинными глазами спрашивают они.
— И всех будить? — интересуется терапевт.
— Ну да. А что? Мы же волнуемся, — совершенно беспечно объясняют родные.
Между строк прочиталось: «А нам плевать, что мы будем будить кучу народу. Если мы не спим, то никто не спит». Для Натальи люди, не уважающие чужой заслуженный отдых, — уже не люди. Она только было открыла в возмущении рот, как её позвали на отделение. Монолога не получилось.
На отделении её ждал труп. Бабушка не дотянула до своего девяностопятилетия каких-то полтора месяца. Покойную положили на каталку, полностью накрыли простынёй и повезли в морг. Проезжая приёмник, Наталья чуть было не врезалась каталкой в не по поводу волнующуюся троицу. И тут старшая из этой банды на свою беду уткнулась в катящую каталку доктора, еле дышащую в конце долгих суток: «А… а… это…» — она указала перстом на торчавшие пятки.
В этот момент прошедшую сорокадвухчасовой рабочий день и находившуюся уже как минимум в другом измерении Наташу переклинило. Она остановилась, как бы набирая воздуху, и сказала: «Да, это он. Забирайте»…
Жена упала в обморок, невестка заплакала навзрыд, а сын отвалил челюсть. Это немного вернуло Наталью, и она добавила:
— В смысле, труп это… Бабка. Причём не ваша, — утвердительно закончила она и устало поехала в морг.
Ты прости меня..
Все события и персонажи в этой повести натуральные.
Любое совпадение с реальными людьми случайно,
но случайность есть прямое следствие закономерности.
ВВОДНАЯ, или АНАМНЕЗ
Давно уже не служили три товарища: Михалыч, дядя Слава и Лёлик.
Наконец-то удалось красиво начать повесть.
А ведь на самом деле давно не служили. В смысле рядом с военными. Распрощавшись с флотом и будто сбросив с усталых плеч якорь, все трое вновь вернулись обратно в славный город на Неве. Город уже переименовывали в четвёртый раз (с Петро- в Ленинград и на Петербург), и теперь никто не мог точно сказать, как он всё-таки называется: то ли Валяград, то ли Вовка-сити, то ли ещё как. Название крылось где-то рядом, и было придумано в честь одного из императоров. Но как и жители Сан-Франциско именуют свой город Фриско, так и граждане Северной столицы именовали Вовку-сити по-иному и на обычно задаваемый вопрос: «Вы где живёте?» отвечали просто: «В Путенбурге». И все сразу понимали, где это, многозначительно вздыхали и с лишними расспросами больше не приставали.
К моменту увольнения трёх товарищей оказалось, что к Санкт-Путенбургу (сокращённо СПб) стянулись свежие силы бывших начмедов. Уволилась большая половина славного курса двухсотлетнего выпуска Медико-императорской акамедии. Они заполонили город, словно мухи на болоте (мухи — потому что военно-морская форма одного с ними цвета, чёрного; на болоте — так как чудный город Путенбург именно на нём и был построен. — Примеч. авт.). Поскольку, кроме того как врачевать, товарищи ничего не умели, а есть всё же хотелось, они и направились в Медицинское управление с целью скорейшего трудоустройства и незамедлительного оказания квалифицированной помощи жителям болотного поселения.