— Подписывай швыденько. Ось тут, тут, тут и тут…
— А что это? — взяв в руки первый лист, поинтересовался я.
— Как шо? Как шо? А на чём сидишь? А сейфы — шесть штук? А кресла? А диван? — читал список Тарасенко. — Ну ты, Чапаев! — добродушно рассмеялся подполковник. — Так… для служебных целей у вас используются три личных автомобиля. Договоры завтра подготовлю, а пока вот вам талоны на сто литров бензина. Считай и расписывайся.
— Из трёх автомобилей, у нас два работают на дизтопливе. Как с этим быть? — поинтересовался я.
— На солярку лимит исчерпан, а пока будете, как все.
— А как все?
— А все на заправке у заправщиков меняют талоны. Бензин на солярку, солярку на бензин. С коэффициентом, конечно, — по-деловому объяснил Тарасенко и засобирался на выход.
Я достал из кармана визитку Тарасенко. Что? Как зовут этого салоеда? А звали его просто… Шарль Петрович Тарасенко. Так пятьдесят пять лет назад назвал своего сына его батько. В честь восемнадцатого президента Франции Шарля де Голля, конечно!
— Андрей Васильич, я этого суку нашла! — именно с такими словами ко мне в кабинет ворвалась лейтенант Лядова.
О, как я жалел, что именно в это время у меня не было под рукой какого-нибудь паршивенького диктофончика! Сколько эмоций, сколько охотничьего азарта было в этой, несомненно, талантливой папиной дочке. И как бы я мог красиво (а главное — для пользы общего дела) использовать эту запись, шантажируя свою своенравную и необузданную подчинённую.
— Про суку прошу уточнить, Светлана Ивановна, — показывая на стул, вежливо попросил я лейтенанта.
— Шеф, пойдёмте к нам в кабинет. Там можно второе кресло возле монитора поставить. А здесь тесно, хоть на коленки к вам садись, — улыбнулась Лядова.
— Ну… я был бы не против, но боюсь, что Дроздову это не понравится, — с опаской отметил я, и мы пошли в соседний кабинет.
— Я ездила в фитнес-центр. Мне записи с улицы не хватило. Сейчас объясню. Акцентируйте ваше внимание только на том, на что я буду показывать. Смотрите. На ресепшене. Вот парень стоит в чёрных брюках и тёмно-синей куртке с капюшоном. На голове чёрная бейсболка, — тыкая в экран монитора красивым маникюром, возбуждённо говорила Светлана.
— Который к нам спиной?
— Да. Стоит, разговаривает с девушкой в чёрных спортивных брюках и светлой ветровке. На ногах у неё белые кроссовки. Чуть позже поймёте, почему я делаю акцент на обуви. У парня, что спиной к нам, высокие чёрные берцы на шнурках. Вот администратор им что-то сказала, и девушка вышла на улицу. А вот и наш Стариков пошёл. Красавец. Аполлон. Улыбнулся администратору… и пошёл. Что-то сказал? Нет, просто ещё раз улыбнулся. Пошёл на выход… не торопясь. За ним парень в берцах. Капюшон по ходу накинул, по сторонам посматривает.
— Вот тут увеличь, лицо немного видно, — повысил голос я, заражаясь азартом Лядовой.
— Ничего там не видно, кончик носа и всё… А вот запись уличная. Девушка быстро пошла, пошла, пошла… торопится. Вышел Стариков. Повёл молодецки плечами, видно, нагрузил их сегодня железом. Пошёл. Медленно пошёл. А куда торопиться? — с удовольствием комментировала Лядова. — А вот и наш незнакомец. А тоже ничего, да? Широкоплечий, сухой. Посмотрел направо, налево… Проверяется. Постоял… ещё раз посмотрел и пошёл за Стариковым. Походка лёгкая, кошачья. Исчез за углом. Смотрим время. Тринадцать часов одиннадцать минут.
Надо отметить, что в это время лицо у лейтенанта Лядовой сияло, как у Золушки, надевшей хрустальные туфельки. И надо ж такому случиться — обе подошли! Я понял, что это ещё не всё, но на всякий случай предложил:
— Лядова, а хочешь, я тебе кофе сделаю, как ты любишь?
— Нет! — замотала головой Светка. — Теперь смотрите, внимательно смотрите!
И она медленно начала увеличивать изображение молодого парня, стоящего у ресепшена. И вскоре я увидел знакомую красную строчку по бокам брюк, заправленных в «уставные» берцы.
— Наш? — невольно выкрикнул я.
— Точно! — засмеялась счастливая от такого открытия Лядова. — А теперь улица. Дальше смотрите. Дорога узкая, однополосная. Встречную полосу видно только наполовину. Мужик дорогу перебегает… «Тойота» белая… А вот, вот смотрите…
По встречной полосе ехал ярко-оранжевый спортивный байк. Кто сидел на нём, можно было догадаться только по одежде, то есть только по нижней части туловища. За рулём «сидели» форменные брюки сотрудника МВД, заправленные в берцы, а на месте пассажира был виден низ светлой ветровки, чёрные спортивные брюки и белые кроссовки. Время на записи — тринадцать часов, тридцать две минуты.