— Да они и сами похожи на богов, — бормочет Хольт себе под нос, глядя, как одометр отщелкивает километры. — Орудия нашего Защитника, идеальные, неутомимые и незапятнанные.
Полковник видит в перископ первые признаки орочьей орды на западе. Её размер не удивляет Вергиона — зеленокожие понимают ценность позиции и стягивают туда значительные силы. На авгурах вспыхивают обозначения построений и векторов перемещений ксеносов; как всегда, они сливаются в беспорядочное месиво.
Но орки уже атакуют, уже подбираются к гряде, и обстановка меняется очень быстро.
— Сообщение передовым отрядам, — воксирует полковник, поглядывая на хрон и не радуясь увиденному. — Принять на два деления к югу, подходим к цели с отклонением.
Он может вносить поправки, слегка менять ситуацию, но, по правде говоря, всё уже поставлено на рельсы. Остается надеяться и верить, что сделанного будет достаточно.
Хольт снова приникает к перископу, сжимая металлические рукоятки белеющими от напряжения пальцами.
Скалистая гряда манит Свейна, устремляясь ввысь. Эта огромная, перевитая охряными жилами складка потрескавшейся земли источена дышавшими огнём ветрами, превращена в груды песчаника. Космодесантник запрыгивает на ближайшие валуны, перескакивает с одного на другой, но орки уже догнали его.
Чужаки вцепляются в лодыжки воина, и даже выстрелы не останавливают их скребущие пальцы. На серые поножи хлещет кровь, но зеленокожие продолжают атаковать. Свейн лезет быстрее, пробирается по узкому ущелью, свободной рукой подтягиваясь между крутых склонов. Враги перенимают его тактику, цепляясь за любые уступы, втаскивая свои вонючие тела вслед за Космическим Волком. Самые легкие стремглав скачут вперед, пытаясь обогнать противника до того, как он достигнет вершины. Самые крупные, стесненные железной броней, по-прежнему далеко позади, но быстро сокращают разрыв.
Свейн продолжает подъем. Твердотельные заряды врезаются в скалу вокруг него, осыпая наплечники каменной крошкой. Чужаки с тяжелым оружием уже достаточно близко и открывают огонь, крупнокалиберные снаряды превращают валуны в пыль. Бросаясь из стороны в стороны, постоянно извиваясь, воин устремляется ввысь. Кажется немыслимым, что он может так двигаться в увесистой керамитовой броне, но космодесантник всё так же превозмогает гравитацию, используя каждый зацеп, любую опору для ног.
Добравшись до уступа, Свейн разворачивается вполоборота и опустошает болтер в надвигающееся стадо. В этот момент Космический Волк видит всех орков, стремящихся вверх с песчаной равнины, и его сердца наполняются весельем. Врагов множество; им нет конца. Чужаки карабкаются по мертвым сородичам, с отвисших челюстей каплет кровавая слюна. Огромные ксенотвари неуклюже подбираются к воину, разбрасывая менее крупных созданий ударами клешней из ржавой стали. Безумцы в очках-«консервах» наводят на него огнемёты, и биомеханические ужасы, неуверенно ковыляя на аугментических поршнях, приближаются к гряде.
— Фенрис! — ревет Свейн, и последний заряд с треском вылетает из болтерного ствола.
Воин уже оставил кровавую просеку в рядах орков, и это дарует ему свирепую радость. За последние месяцы его стая пала от рук такого же ксеноотродья. Один за другим, Космические Волки погибали в беспощадных сражениях за Армагеддон — в Ахероне, в бесплодных землях и в пустоте, над огненной дугой атмосферы проклятого мира. Каждый из его братьев сразил перед смертью сотни чужаков, и честь обязывает Свейна собрать такую же жатву.
Примагнитив опустевший болтер к доспеху, он вновь бросается вперед, поскольку этот уступ — не место для последнего боя. Мимо свистят пули, царапая края керамитовых пластин, затем одна попадает в цель, но броня принимает удар на себя. Орки почти хватают Волка за свисающую ногу, но воин успевает подтянуться, и, продолжая лезть вверх, выхватывает топор. Космодесантник ведет их за собой, всё выше, и выше, и выше, стягивая всю орду с равнин на возвышенность.
Зеленокожие снова попадают в Свейна, и он теряет равновесие. Нога соскальзывает, но Космический Волк с силой опускает топор, срубая орочьи лапы у запястий. Воин кряхтит, вложившись в удар — это его первое убийство клинком в сегодняшнем бою. Затем космодесантник взбирается на скальный выступ, не больше метра шириной, и впервые за несколько часов твердо встает на ноги.
Орки карабкаются следом, чтобы сразиться с ним, и Свейн оказывает чужакам такую любезность. Зеленокожие орудуют тесаками толщиной в дюйм, жужжащими цепными мечами, булавами, кистенями и стволами тупоносых ружей. Твари набрасываются на Волка, но он скидывает врагов обратно на выжженную землю. Удары противников жестоки и тяжелы, словно чугун, песчаник вокруг них разлетается облаками пыли, заволакивая панораму яростной битвы полупрозрачным извивающимся плащом. Космодесантник получает ранения, ведь ксеносы — такие же прирожденные воины, как и он. Броня Свейна покрыта вмятинами и бороздами, его прижимают спиной к каменной стене, но зрение Астартес лучше, чем у орков, он по-прежнему проворнее, мастеровитее их, и умело использует эти преимущества. Топор Волка обрушивается чуть быстрее, чуть точнее, чуть сильнее; он убивает дюжины неприятелей, потом ещё и ещё, и их тела, оседая, валятся прочь со скалы. На камнях остаются потеки чёрной крови, напоминающей машинное масло.
Он видит, что чужаки дрогнули. Наступательный порыв орды иссяк, и Свейн осознает, какой урон уже нанес им.
Указывая на врагов лезвием топора, Космический Волк обнажает клыки под смертным оскалом шлема.
— Один-из-Восьми! — рычит он по-фенрисийски, не заботясь, что чужаки ничего не поймут. Взбешенные, орки ревут в ответ и снова бросаются вверх по скалам, скачут, опустившись на все четыре лапы. Космодесантник замечает новые силы зеленокожих, топающих по запыленной пустоши внизу; здесь и там пробираются через толпу полугусеничные транспорты и мощные грузовики.
Затем он снова прыгает на крутой утёс и быстро взбирается ввысь. Подняв глаза, Свейн видит топку небес, исчерченную грязными следами зарядов к реактивным бомбомётам.
Воин радуется увиденному. Должно быть, Вергион близко — шум бронемашин едва различим, но всё же слышен.
Свейн продолжает подъем, и ксеносы преследуют его. Иного пути не осталось, впереди вздымается вершина гряды.
Полковник отдает приказ, танки со скрежетом останавливаются, взрыхляют песок и покачиваются по инерции, но стрелки уже наводят длинноствольные орудия. Вычисления производятся быстро, поскольку многое было рассчитано заранее. До оборонительных линий орков вдоль русла реки меньше километра, а сами чужаки, сбившиеся в толпу на открытом месте, уязвимы для плотного огня. За ними возвышается скалистый хребет, затуманенный клубами пыли.