Я пообещала, что сделаю все, что в моих силах, но, правду говоря, я понятия не имела, как я сумею помочь Полу, особенно учитывая тот факт, что обычно они с Брэндоном решали такие вопросы самостоятельно, без моего участия.
- Сделай все, что сможешь, дорогая, - сказал он. – Просто пойди к нему и скажи ему, что мы все его любим, несмотря ни на что. Неважно, проиграет он или выиграет – если он проиграет на этот раз, то выиграет в следующем году или через год. Ему сейчас нелегко, Линдс. Заставь его расслабиться, сделай ему массаж, если он захочет, или просто пусть он немного поспит.
- Хорошо, Брэндон, я постараюсь сделать все, что смогу, - пообещала я, ставя точку в нашей беседе.
Пока мы добирались до отеля, нам повстречалось множество фанов Пола; все они знали, кто я такая – вероятно, они не упускали ни одной детали личной жизни своего любимого игрока. Те, кто узнавал нас, кричали нам: «Скажи ему, что он может это сделать!» и «Передай Полу, что мы все любим его, и что он – победитель!» Так странно было слышать их голоса, в то время как я шла и ломала голову над тем, как же мне помочь Полу расслабиться.
Он действительно был в жесточайшей депрессии, когда я вошла в комнату.
- Я проигрываю 6-2, Линдс, - сказал он. Как будто я этого не знала! – С меня хватит. Я все потерял, и я больше не в состоянии думать об этом.
Он выглядел таким несчастным, что невозможно было думать о нем как о большой звезде снукера Поле Хантере. Сейчас передо мной был просто мой парень, и он был полностью опустошен.
- Отдохни, съешь что-нибудь, - предложила я, но он был словно ребенок, который решил, что у него плохое настроение, и он не позволит никому себе помочь.
- Я не хочу есть, мне ничего не нужно, - отмахнулся он от меня.
Я пожала плечами и вышла, чтобы набрать ванну. Горячая вода с пузырьками всегда помогала мне, и я подумала, что Полу это тоже не повредит.
- Давай, Пол! – крикнула я. – Нет смысла сидеть и жалеть себя, прими лучше ванну.
Когда Пол скрылся в ванной, я пошла в спальню и прилегла. Я понятия не имела, что еще можно сказать ему, я знала только, что останусь с ним, что бы ни случилось. Пол вышел из ванной, обернутый в полотенце, и завалился рядом со мной. Я обвила его руками и поцеловала.
- Каков может быть наихудший исход дела? – размышляла я вслух. – Даже если ты проиграешь, ты уже финалист Мастерс, твоя позиция в рейтинге улучшится, и ты получишь приличную сумму призовых. Не так уж плохо, не правда ли? Проиграешь, так проиграешь, милый.
Пол придвинулся ближе ко мне, и мы начали целоваться. Дальше все произошло само собой. Он стянул с меня блузку, а затем и всю остальную одежду.
- Ты права, Линдс, - сказал он. – Ты всегда права. А может быть, попробуем расслабиться вот таким способом?
Мы оба расхохотались, а я полюбопытствовала, занимаются ли остальные игроки сексом в перерывах между сессиями.
После того, как мы занялись любовью, Пол сел в постели и заявил, что у него разыгрался волчий аппетит.
- Пожалуй, я съем все, что ты там приготовила, Линдси, - засмеялся он.
Остаток перерыва прошел спокойно – я приняла ванну, а Пол немного поспал. Когда он вернулся к столу, он выглядел куда более счастливым. Наверное, что-то действительно сработало, потому что, как бы невероятно это не звучало, Пол выиграл матч со счетом 10-9, сделав еще и четыре сенчури брейка в шести фреймах.
Когда зал взорвался аплодисментами, я пулей вылетела из комнаты отдыха, чтобы поздравить Пола. Я заключила его в объятия, едва не задыхаясь от гордости. Я ужасно хотела отпраздновать это событие с моим самым прекрасным, самым любимым человеком. Однако сначала все же предстояло пройти через некоторые формальности – вручение великолепного трофея, прохождение допинг-теста и интервью для прессы, которые были по большей части неимоверно глупыми. Кроме того, после победного матча в одном из залов позади главной арены всегда проводится пресс-конференция. Это был воскресный день, поэтому в зале, помимо спортивных писак, находилось еще несколько журналистов, искавших сенсации для утреннего номера. Те, кто писал статьи не для спортивных колонок, сидели в дальнем углу зала, с выражением смертельной скуки на лице, и наверняка думали, что будет чудом, если им удастся написать сносный репортаж о снукерном турнире.
Пол был все еще взбудоражен после матча. Он сжимал в руках золотой трофей стоимостью в 60 000 фунтов и чек на 190 000 тысяч, и он только что выиграл один из главных снукерных турниров.
Спортивные журналисты начали петь Полу дифирамбы и расспрашивать его о различных ударах и фреймах.
- Вы проигрывали в первой сессии с разгромным счетом, Пол, а после перерыва показали превосходную игру, и сегодня вечером вам не было равных. Что изменилось?
Другой уже перебивал его:
- Чем вы занимались в перерыве, что так изменило вашу игру? О чем вы думали, и как вам удалось собраться с силами, чтобы продолжить игру? В чем ваш секрет?
Пол был на седьмом небе, его настолько пьянил вкус победы, что он, хоть и пытался, но не в силах был удерживать себя от правдивых ответов. Он разоткровенничался по полной, честность прямо-таки перла из него.
- Ну, - сказал он, - я решил действовать по Плану Б.
Наступила полная тишина, каждый пытался сообразить, что бы это могло означать.
А Пол продолжал:
- Мы с моей девушкой некоторое время не виделись, потому что я был здесь, но сегодня она приехала из Лидса. Мне нужно было как-то снять напряжение, поэтому мы привели в действие План Б – ну, вы понимаете, о чем я.
Разразился форменный бедлам.
Те журналисты, которые не имели отношения к спорту, рванулись вперед из своих дальних углов, опрокидывая по пути стулья и расталкивая друг друга. Представители всех таблоидов в мгновение ока оказались возле Пола, и все одновременно засыпали его вопросами.
- У вас был секс, Пол? Это и есть ваш секрет? Это и есть то, что помогло вам победить? А где ваша девушка?
Они все были в восторге – ведь теперь у них был такой репортаж!
Я находилась в VIP-гостиной, но кто-то пришел и позвал меня, потому что фотографы хотели сделать несколько снимков, где мы с Полом были бы вместе. Я с удовольствием согласилась, ведь я так гордилась им. Возможно, в тот момент я была слегка навеселе, потому что немного выпила в комнате отдыха. Когда фотографы стали просить нас принять ту или иную позу, я тоже была не против, ведь они сказали, что эта прелестная фотография нас двоих обязательно должна появиться в утренней газете. Казалось, это длилось вечность – посмотри в камеру, посмотри туда, повернитесь друг к другу, и тому подобное. Тут кто-то воскликнул: «Линдси! Засунь язычок ему в ухо, милая!», и, к всеобщему смеху, я сделала это, думая про себя, какая же это все-таки глупость.
Когда пресс-конференция, наконец, закончилась, мы все вместе отпраздновали это событие. Это был один из самых счастливых дней в жизни Пола.
- Вот мы и добились этого, сынок, - похлопал его по плечу Брэндон. – С этого момента твоя жизнь круто изменится.