- Отлично, вы рассказали всю правду. А теперь скажите нам то, что мы действительно хотим знать - когда же наши жены вернутся к своему восьмому размеру?
Все разразились хохотом, а я воскликнула:
- Пол! Я не верю, что это ты сказал!
Он ответил, что всех мужчин интересовал этот вопрос.
Мы много смеялись в тот вечер, и по возвращении домой были убеждены, что все прошло не так уж плохо; нервничать было абсолютно не из-за чего. Мы заводили новых друзей и наслаждались общением.
Следующее занятие состоялось через неделю и было посвящено способам облегчения боли. Медсестра спросила нас:
- Кто-нибудь умеет делать массаж?
Мне следовало бы промолчать, но вместо этого я подняла руку и сказала, что, вообще-то, я преподаю основы массажа. Все закончилось тем, что у меня появился целый класс учеников! Я показывала всем этим мужчинам, как массировать спину их женам, а мне самой никто так и не сделал массаж!
На очередном занятии нам провели экскурсию по родильному отделению больницы Дьюсбери, показали имеющееся там оборудование и приспособления. Вообще-то я не собиралась там рожать, но все остальные женщины в нашей группе выбрали именно Дьюсбери, поэтому мы просто последовали за ними. Я предпочла поехать рожать в Лидс, потому что там лечили Пола, и я решила, что если он будет нехорошо себя чувствовать, когда мне придет время рожать, мы, по крайней мере, будем находиться в одном здании. Мы надеялись, что он все же сможет присутствовать при родах, даже если кому-нибудь из персонала онкологического отделения придется помочь ему.
Бродя по Дьюсбери, я думала, какая же там замечательная атмосфера. В зависимости от того, как вы хотели рожать, вам могли предоставить различные условия. Мне особенно понравилась комната со специальным бассейном для родов. Пол спросил, пускают ли в бассейн также и мужей, и акушерка ответила, что это не запрещается. В этом бассейне можно было рожать, а можно - просто расслабляться в воде, чтобы уменьшить боль, а затем, когда настанет время, выйти.
Затем акушерка принесла воздушно-кислородную смесь. Я не была уверена насчет этого, но Пол захотел попробовать. Я сказала:
- Ты уверен, что с тобой все будет в порядке, малыш? Ты принимаешь столько лекарств, как бы это не повредило тебе.
Он не стал меня слушать, и начал вдыхать через трубку воздушную смесь, а все наблюдали за ним и ждали, что произойдет. В первые несколько минут Пол говорил, что не чувствует ничего, никаких изменений. А потом на него подействовало, и он начал смеяться. Он сказал, что чувствует действие смеси, и это просто здорово! Тогда я тоже решилась попробовать, и мне это так понравилось, что я решила, что эта смесь не помешала бы мне, когда придет время. Акушерка сказала, что мне обязательно нужно внести это в свой план родов. Но у меня не было никакого плана родов! Честно говоря, я все еще не чувствовала, что на самом деле беременна. У всех остальных девушек были специальные блокнотики и папки, и все они уже давно решили, как должны проходить их роды, выбрали методику родов, способы расслабления и снятия боли, подобрали музыку, которая будет звучать во время родов. Я же считала, что если в тот день мне что-то потребуется, мне это принесут, ну а нет - так нет.
Кроме того, после некоторых раздумий я решила, что буду оставаться на ногах так долго, как смогу, и не стану лежать на больничной койке. А мое окончательное решение было принято, кажется, когда мы зашли в родильный бокс - строгий, стерильный и сверкающий. Всех остальных вид этого бокса напугал, а я заявила:
- О, это как раз то, что я хочу - замечательное чистое местечко, где со мной все будет в порядке!
На следующей неделе мы отправились на экскурсию в родильное отделение Сент-Джеймса. Возможно, с того времени, как я там побывала, что-то изменилось, но тогда, даже несмотря на то, что это была клиника при медицинском высшем учебном заведении, у рожениц там не было практически никакого выбора. У них были простые родильные боксы - никаких бассейнов и тому подобного - так что проблема выбора для меня отпала сама собой. Я собиралась как можно дольше оставаться дома, а потом ехать сразу в родильный бокс, возможно, прихватив с собой мяч для фитнеса. Единственное, чего мне еще хотелось - чтобы Пол сам перерезал пуповину. Благослови его Бог - он сказал, что непременно придет и сделает это, даже если его будет выворачивать наизнанку. Он надеялся, что его не сморит сон и что он будет хорошо себя чувствовать. Он даже представить себе не мог, чтобы что-то помешало ему быть рядом со мной в такой момент!
Еще я решила, что не буду кормить ребенка грудью - должна признаться, это было желание Пола. Он все время шутил, что "сиськи не для детей, а для мужчин", и я не особо беспокоилась об этом, пусть будет так. Еще одним доводом в пользу искусственного вскармливания была возможность для Пола самому кормить ребенка. Я очень хотела, чтобы он мог это делать с самого начала. Я хотела, чтобы наша жизнь была нормальной, как у всех, и чтобы мой муж мог заниматься ребенком так же, как и я, поэтому мы договорились, что, если после родов не будет никаких противопоказаний, мы будем вскармливать ребенка искусственно.
Таким образом, все мои решения были приняты. Где-то в глубине души я беспокоилась, как бы мне не пришлось пойти по стопам моей сестры Трейси - ей неожиданно пришлось делать кесарево. Конечно, я не хотела никакого хирургического вмешательства, но на всякий случай нужно было приготовиться к худшему. Это не имело особого значения - в любом случае, я ведь не могла предсказать, что может случиться.
Глава 27
Мальчик или девочка?
Я сделала свое первое УЗИ, только когда была уже на 15 неделе. Обычно эту процедуру проводят на сроке 12 недель, но из-за того, что я собиралась рожать в другой больнице, и нужно было перевести туда все мои документы, получилась небольшая задержка. Я попросила Пола сопровождать меня, и он согласился, хотя для него это и означало вернуться в Сент-Джеймс не в день проведения химии.
Нам пришлось какое-то время подождать, пока будут готовы мои анализы крови. Многие люди, сидевшие вместе с нами в комнате ожидания, почти в упор разглядывали Пола - он был лысый, и было ясно, что у него рак. Полагаю, его выдавало не только отсутствие волос - на всех раковых пациентах лежит некая особая печать. Всем им приходится проходить суровую школу. Я не была стопроцентно уверена, что окружавшие нас люди узнали Пола - может быть, они читали, что у него рак, может, видели статьи про нас в газетах, когда мы рассказывали о том, как мы счастливы, что я забеременела. А может быть, просто кому-то, кого они любили, пришлось пройти через то же самое. Невозможно узнать наверняка, что на душе у других людей, но иногда вас может озарить догадка о том, что, возможно, могло с ними случиться.
Помимо беременных женщин и их супругов, визита к врачу ожидали и родители с маленькими детьми. При взгляде на некоторых я невольно думала: "Бедняжки". Наверное, они думали то же самое, глядя на нас. Не знаю, задумывались ли они, как это ужасно - пытаться победить рак, когда у вас вот-вот должен родиться ребенок? Строили ли они предположения, как мы собирались с этим справиться? Или они просто думали: "О, глядите, это же Пол Хантер, которого показывали по телеку?"