- Сын - это прекрасно, но чтобы завести дочь, нужен настоящий мужчина.
Не знаю, откуда он это подцепил, может, он и на самом деле был в этом убежден. Ему, похоже, действительно жизненно необходимо было стать отцом маленькой девочки.
Вечером приехали Крис и Алан вместе с тетей Терезой и бабушкой Пола. Они любовались малышкой, носили ее на руках и беспрерывно фотографировали. Они поражались, насколько удивительно сознавать, что ей всего лишь полдня от роду. Мысленно возвращаясь назад в те дни, единственное, что я хорошо помню - это какая крошечная она была, и как лучился счастьем Пол. Разумеется, в это время мы не затрагивали тему рака; мы не могли позволить ему подкрасться исподтишка и все испортить. Когда ты смотришь на человека, которого любишь, и на ребенка, которого любите вы оба, вместе, сливаясь друг с другом в единое целое, твое сердце наверняка разобьется, если ты представишь хотя бы на мгновение, что скоро все это может закончиться. Те ранние моменты были поистине волшебными - но, наверное, по большей части для меня, ведь Пола больше нет с нами, и он не знает, чего он лишен. Эви не будет помнить, как папа впервые обнял ее и поцеловал, она не будет помнить многих вещей, связанных с ее отцом.
Семья Пола уехала через пару часов, и мы внезапно почувствовали, что смертельно устали. Я по-настоящему не спала с того момента, как родилась Эви, а Пол находился на грани изнеможения, вызванного болезнью. Нам обоим отчаянно необходимо было поспать, но мы не могли решиться на то, чтобы оставить малютку без присмотра. Казалось, мы совершим настоящее безрассудство, если не будем наблюдать за ней ежеминутно. Мы поставили ее кроватку возле нашей постели, с той стороны, где спала я, но долго не осмеливались заснуть. За ночь она проснулась всего пару раз, немножко посопела и успокоилась. Пол мигом сбегал и принес ватные шарики и теплую воду, как будто своим криком она подняла на ноги весь дом. Я поменяла ей подгузник, и мы еще некоторое время сидели вдвоем, держа ее на руках и воркуя.
На следующее утро мы отнесли ее, все еще спящую в своей кроватке, вниз. Первый день стал для нас чем-то вроде образца. Всю первую неделю мы просто вместе заботились об Эви. Когда твою жизнь заполняет исключительно твой ребенок, это самое прекрасное чувство на свете. Не скажу, что в обычной жизни я бездельница, но за эту первую неделю я сделала больше, чем когда-либо, и это была самая прекрасная неделя в моей жизни. Если бы я могла вернуть ее назад, я считала бы себя самым счастливым человеком в мире. Мы всю неделю были дома. За все это время я только пару раз выбегала на улицу за молоком. К нам постоянно кто-то приезжал, так что я просила наших гостей захватить для нас все, что нам было необходимо.
Первые несколько дней за Эви было очень легко ухаживать, она не доставляла нам никаких хлопот, только спала и ела; думаю, она оправлялась от родовой травмы. За раз она выпивала лишь унцию молока, а потом спала в течение четырех часов. Она была такой крохотной. Мы даже сфотографировали ее рядом с пультом от телевизора, чтобы показать, какая она малютка. Каждый день мы выбирали для нее новую одежду. Гардероб Эви был набит битком; ее начали баловать с самого рождения. Очень скоро у нас вошло в привычку дремать, сидя на диване, когда она спала, и бодрствовать, когда она просыпалась. Один курс лечения у Пола окончился, а другой еще не начался, так что он мог воспользоваться перерывом для того, чтобы проводить время с Эви, купать ее, кормить и с каждым днем все лучше узнавать ее, не страдая от боли каждую минуту. Я была счастлива.
На Новый год Трейси пригласила нас в гости. Мы до отказа забили вещами машину - ведь нам предстояло провести вне дома целую ночь! Мы взяли стерилизатор, кроватку, советы по уходу за ребенком, бутылочки со смесью, около дюжины смен одежды, постельное белье, ватные шарики, подгузники, пеленки и миллион других вещей! Я одела Эви в прелестное розовое платьице, а у меня самой осталось лишь несколько минут, чтобы наскоро принять душ и пальцами расчесать встрепанные волосы.
Пол довольно много пил в тот вечер, и я тоже выпила пару бокалов. Это было так странно - мы чувствовали себя счастливыми, но в то же время взволнованными, когда время на часах стало приближаться к полуночи. Пол даже немного всплакнул.
- Господи, Линдси, - шептал он. - Что за год это был! Что за год! Я чувствовал себя так плохо, что временами мне казалось, что я умираю, но сейчас я чувствую себя счастливым, как никогда. Теперь у меня есть ребенок!
Я тоже проронила несколько слезинок, что совсем непохоже на меня.
- Я знаю, дорогой, - кивнула я. - У нас есть наша Эви Роуз, и, возможно, теперь наши дела наладятся.
Я пыталась зародить в его душе хоть каплю оптимизма, но он повернулся ко мне и заявил:
- Знаешь, что? Все это неважно. Меня на самом деле не волнует, что теперь будет со мной.
Я сказала, чтобы он не был глупцом и перестал говорить ерунду, но холодок пробежал по моей спине. А Пол не умолкал.
- Я принес в этот мир новую жизнь, поэтому меня больше не заботит моя собственная. Я сделал замечательное дело. Мы вместе его сделали.
Я снова попросила его не говорить такие вещи. Я сказала, что впереди нас ждет прекрасное будущее, и мы вместе будем наблюдать, как растет Эви. Но он больше ничего не говорил; он просто ушел в себя.
Пол был не единственным, кто размышлял над тем, что нам принес 2005 год. Моя мама выплакала глаза, причитая: "Какой год у них был, какой год". Еще кто-то сказал, что год заканчивается хорошо, и у нас теперь есть Эви, так что дела должны пойти на лад. Через некоторое время Пол немного оправился, и все мы вышли на веранду дома Трейси, откуда на многие мили вокруг открывался изумительный вид. После того, как все остальные надышались свежим воздухом и вернулись в дом, Пол еще какое-то время оставался там наедине с собой. Я беспокоилась, что он снова начнет думать о плохом.
Спустя некоторое время он вернулся и объявил:
- Трейси, у меня есть две новости - хорошая и плохая. Хорошая новость - во мне освободилось немного места еще для нескольких рюмок водки. Плохая новость - меня только что стошнило с вашей веранды прямо на чью-то машину.
Он объяснил, что так привык к постоянной тошноте из-за химии, что было приятно сознавать, что на этот раз его тошнит из-за выпитого алкоголя. Казалось, он снова становится самим собой, но я не могла не думать о том, что он сказал ранее этим вечером. Были ли это те самые мысли, которые он всегда обдумывал только про себя и которыми предпочитал не делиться со мной?
Сейчас я жалею, что тогда обращала мало внимания на подобные разговоры - как оказывалось впоследствии, Пол был прав насчет очень многих вещей. Возможно, таким образом он пытался предупредить меня о том, что ожидает нас в дальнейшей жизни. И неважно, насколько, по мнению моей мамы, был плох 2005 год - вскоре он покажется нам сущим пустяком по сравнению с тем, что принесет 2006.
Глава 32
В надежде на чудо
Январь – март 2006
Через три дня после новогодней вечеринки у Трейси, 3 января, Полу предстоял очередной визит в больницу к доктору Честеру для того, чтобы решить, что делать дальше. Как всегда, доктор был с нами предельно откровенен.
- Пол, боюсь, что химиотерапия больше не работает должным образом. Она лишь поддерживает твой уровень АФП стабильным, но не уменьшает его. Поэтому я считаю, что в настоящий момент нет смысла проводить еще один цикл.