Мокрые волосы прилипли ко лбу, рот полуоткрыт, видны клыки, взгляд бешеный — и в самом деле, не красавица.
Марина замахивается рукой.
— Ложись! Граната!
Кто в бассейн плюхается, кто на землю кидается. Кто-то пронзительно визжит. Только Софи остается стоять. У её ног лежит ребристый металлический корпус.
— Софи! — Яроорт бросается к ней.
Застывает от спокойной полуулыбки и усмешки в глазах.
— Куда спешим? Кого спасаем?
— Но…
Софи усмехается и небрежным пинком скидывает гранату в воду.
Злорадно смотрит на вылезающую из бассейна сестру.
— Ты думала меня напугать своей учебной игрушкой? Она же у тебя лет с семи валяется.
— У меня есть сомнения, что ты только от воды мокрая, — сквозь зубы шипит Марина.
— Ах ты!
— Что здесь происходит? — раздается голос директора.
— Так. — мельком глянул на собравшихся.
— Херктерент, купальный сезон решили открыть?
— Именно так, директор, жарко стало, — вот и захотелось сполоснуться. Правда, Марина?
— Точно так, профессор. Софи надо было срочно остудится.
Особо пострадавших в поле зрения не наблюдается. Но обе Херктерент в одном месте — потенциальная опасность сами по себе.
— Яроорт. Что здесь произошло?
— Ничего, профессор. Всё было, как сказали Херктерент.
Может, кто потом и наябедничает, что тут было на самом деле, но не сейчас. Если три школьных знаменитости делают вид, что купаться в одежде — обычное дело, спрашивать, что же произошло — бесполезно. А уж если учесть, что знаменитость с порядковым номером один со стопроцентной вероятностью впервые, и, похоже, безнадежно влюблен в номер два… Что откровенно раздражает номер три.
— Марина, — приторно-сладким до противности голоском сказала Софи, — по-моему, ты что-то уронила в бассейн. Не зачем его засорять. Достань, пожалуйста.
Голова склонена набок, левый глаз сузился в щелочку.
— Сказать, куда тебе идти, или сама догадаешься?
Софи прищурилась. Очень нехорошо.
Яроорт встал между сестрами.
— По-моему, вы обе уже достаточно мокрые. Так что я достану то, что… обронила Марина.
Яроорт стал раздеваться.
Согласный девичий стон.
Софи накинули на плечи полотенце. Марине протягивают. Дернула плечом, зашипела немногим хуже змеи. Отступились.
Софи смотрит холодно, оценивающе и вызывающе.
Яроорт прыгает, словно на соревнованиях.
Марина нагибается к воде. Яроорт протягивает гранату. Марина молча берет, засовывает в карман. Ни на кого не глядя, младшая Херктерент разворачивается и уходит. Перед ней молча расступаются.
— Не зря говорят, у Еггтов нервы из стали, — говорит Яроорт.
— У Чёрных Еггтов нервы из стали, — с раздражением поправляет Софи, — нечего меня со всякими отбросами смешивать.
Яроорт один из немногих, кто знает, что под «всякими отбросами» подразумевается вовсе не Марина.
Страдания, вздохи, надежды, слезы и первые расстроенные чувства.
Только Софи по-прежнему весела и жизнерадостна. Половина, если не больше, приходивших к ней поплакаться, вздыхают о мальчиках, письмами от которых один ящик в столе Софи забит почти полностью. Отвечать — не отвечает, но загадочные улыбки и многозначительные взгляды раздаривать не забывает. Ей бы и рады услужить, да нечем — в отличие от многих красавиц, Софи умна. Выглядя лучше всех, она одна из первых учениц. Гораздо обиднее другое — Софи сильна и ловка. Так что спортивными достижениями впечатления на неё не произведёшь.
Регулярно на стенах появляются карикатуры, изображающие ту или иную парочку.
На биологии Марина прочитала доклада об особенностях брачного поведения карликовых человекообразных обезьян. В классе кто хихикал, кто чуть ли в обморок не падал от обильного употребления слов «коитус», «овуляция» и «поза подставки».
За последнюю фразу: «Брачное поведение высшего вида приматов ничем не отличается от поведения низших, особенно это касается поведения доминирующих самца и самки в группе», — почитатели Софи Марину чуть не побили.
Отсутствием аппетита Софи не страдает. Обожает пирожные — и поглощает их массово. Почти всегда, за обе щеки активно уплетает шоколад. И все равно, худенькая и стройная.
Многие девочки хандрят и практически ничего не едят. Двое с признаками истощения попали в больницу. Казались себе излишне толстыми и практически ничего не ели. В столовой с того дня за посещаемостью стали следить куда больше, чем на уроках самых строгих преподавателей.