Принять предложенную замену — непременно проиграть, не принять — прослыть трусом.
Из-за спины Хейс раздается голос Яроорта.
— В случае же не обладания вызывающего длинным мечом, обладающий таковым может предоставить свой меч не обладающему. В случае же предоставления означенного меча, вызванный на бой не может выставить вместо себя замену. Поэтому, я готов предоставить не обладающему мой семейный клинок, и напомню, обладающий, так как по благородству я ничуть не уступаю вам, то как-либо отказаться от вызова вы не в праве. Возьмешь мой меч Хейс?
Резкий кивок в ответ.
Неплохо утоптанных полянок в лесу немало, на одной, словно случайно, собралось полшколы. Хотя, кроме поединщиков, обязателен только судья.
Ну и здравый смысл подсказывает наличие кого-нибудь, способного оказать первую помощь, прежде чем пострадавшего отведут (или отнесут, чего пока не бывало) в лазарет, где он скажет что-нибудь вроде «на лестнице оступился».
Бой кончился очень быстро. Оказалось, что Хейс фехтует куда лучше Ленн. Буквально через полминуты на снег брызнула кровь — Хейс рассекла рукав Ленн. Та роняет клинок. Глаза испуганно вытаращены, рот разинут. Падает на колени, бестолково пытаясь перехватить раненую руку здоровой. Кровь бьет фонтаном. Похоже, Хейс попала по артерии.
— Остановить бой! — крикнул Яроорт, хотя Хейс и так стоит, опустив оружие.
— Победила Хейс, — на бегу добавляет Яроорт, направляясь к Ленн. Кто-то из его компании спешит за ним, таща санитарную сумку.
— Хейс, ты не забыла отравить клинок? — доносится откуда-то с дерева голос младшей Херктерент.
Ленн пытается упасть в обморок, но ей подсовывают под нос нашатырь. Яроорт сноровисто накладывает жгут.
— Я не применяю нечестных приемов в честном бою.
— А жаль!
Вечером в столовой Ленн появилась с рукой на перевязи.
Хотя вся школа знала, что произошло, на вопрос директора Ленн ответила, что сильно ушибла руку, катаясь на катке.
Собственно, этот конфликт был единственным темным пятном на новогодние праздники.
Главное событие знаменующие окончание учебного полугодия — новогодний маскарад. Готовиться к нему почти все начинают, чуть ли не в день приезда в школу. Костюмы кто сам делает, кто покупает. Всем себя показать охота. У старших учениц последние несколько лет своеобразная мода — появляться на маскараде в максимально откровенных платьях. Пестрых, ярких, словно тропические птицы.
Призывно манящих обнаженными частями тела. Моду на подобные платья занесли худощавые и смуглокожие, временами и вовсе чернокожие ученицы из южных грэдов.
Когда в прошлом году у Бестии Младшей заказывали платья для Новогоднего бала, Марина заметила, что владелица ателье, словно невзначай старается отодвинуть некоторые альбомы. Марина заметила надпись на обложке: «Маскарадные костюмы». Что в них может быть такого секретного?
Разумеется, стоило маме и Младшей Ягр заболтаться о фасонах платья да сочетании цветов, Марина тут же сунула нос в альбомы. Ничего особо интересного: ну, платья, в основном излишне плотно облегающие фигуру, подчеркивающие все, что стоит подчеркнуть, ну маски всякие там или полумаски с перьями и без. С каждой страницей платья становятся все короче, разрезы на самых разных местах всё обширнее. Казалось, что Бестия задалась целью проверить — из какого минимального количества ткани можно изготовить костюм. Судя по последним страницам, на некоторые «платья» ушло, вряд ли больше куска материи десять на десять сантиметров. А кое — где и ещё меньше. Уменьшение количества материи почти всегда совпадает с радикальным увеличением размеров и пышности перьев на масках и головных уборах. Что может быть красивого в распущенном огромном павлиньем хвосте, крепящемся на талии?
— Для каких маскарадов это делается? В таком же замерзнешь.
Бестия оглянулась как-то воровато.
— Это, в основном, «сордаровки» на Новогодний маскарад покупают.
— Ну и дуры! — безапелляционно заявила Марина, понятия не имевшая в то время о школе.
— Похоже, у них там все очень даже интересно, — с загадочной интонацией произнесла Софи.
— Чересчур! — ответила Бестия, явно чем-то недовольная.
Императрица, впрочем, пропустила сказанное Софи мимо ушей.
В спальном корпусе сущий кавардак. Все двери нараспашку. Словно молекулы, снуют туда — сюда полуодетые ученицы всех классов. Все на нервах, все взволнованные. Каждая у двадцати, а то и больше спросит, идет ли ей это платье или сумочка, выслушает тридцать мнений и примет тридцать первый вариант.