— Да! Ты на нем тоже каталась?
— Делать мне больше нечего! Историю я просто хорошо знаю. Это ПС-5, первый серийный цельнометаллический пассажирский самолет. Знаменит тем, что за время эксплуатации не было ни одной аварии с человеческими жертвами. Самолёт лет десять на всех плакатах «Имперских авиалиний» изображался. В музее — последняя серийная машина. Это на нем и катают всяких бездельников.
— Откуда ты это все знаешь?
— Вообще-то, иллюстрированный каталог музея есть в библиотеке. Объявления о полетах регулярно печатает «Столичная жизнь». Да и ты вроде, марки собираешь?
— И даже рисую! В этом году выходит серия с рисунками школьников, на блоке — моя работа!
— Угу. Гордись до списания… Серию с… самолётикам за прошлый год знаешь?
— Ну да, очень красивые марки.
— Ну так на блоке из той серии ПС-5 и изображен.
— Никогда бы не подумала, что там настоящие самолёты рисуют.
— Ага, год выпуска тоже для красоты ставят? Ладно, вернёмся к Соньке. Она теперь что, совсем из самолёта не вылазит?
— Нет, почему. При музее какой-то необычный аттракцион сделали. Вроде как тренажер самолёта. Вроде как кабина, и все рычаги в ней сделаны. Мне не понравилось. А Софи наоборот, в прошлый раз ездили, она чуть ли не три часа в этой штуке вертелась.
Марина промолчала. Она никогда не подшучивала ни над чьими увлечениями. А что Софи в авиацию чуть ли не влюбилась, Марина уже поняла. Когда эскадра шла домой, Софи из ангара «Владыки» почти не вылезала. Да и полеты разведчиков устраивались считай исключительно для неё. Летчикам-то что, хоть штатного наблюдателя, хоть кого другого возить. Часы налета в летную книжку всяко записываются, а раз поход дальним считается — то в полуторном размере.
Глуповато — счастливая улыбка сестры преследовала Марину всю обратную дорогу. Несколько раз порывалась подойти, и сказать какую-нибудь гадость, может, даже из забористого морского лексикона. Подходила… И так ничего и не сказала, именно из-за глуповато-счастливой улыбки. Софи просто светилась каким-то изначальным человеческим счастьем, словно с фотографий совсем маленьких детей. Даже Кэретта против полетов дочери почему-то не возражала — видимо, вспомнила, что по легендам, у Дины I были то ли дракон ручной, то ли летающая машина. И тяга к небу у Еггтов в крови, хотя сама императрица летать не любит, да и Марина на самолёты косо посматривает.
Хотя заинтересуйся Марина самолётами, она бы в первую очередь направилась в библиотеку, и перерыла бы все, что там нашлось по пилотированию. Ради интереса, так и решила сделать. Кое-что нашлось, но оказалось, что все книги на данную тему, бывшие в одном экземпляре, уже выданы. С нехорошими мыслями, поинтересовалась, кому. Оказалось — Софи.
Глава 5. Весенний переполох
С началом весны Софи почему-то стало очень волновать, что там за тексты Марина всё время набивает на пишущей машинке. Ведь не домашние задания. Их хоть и стало больше, но всё-таки не настолько, что бы проводить за ними почти всё свободное время. Тем более, Марине.
Смущает ещё: стоит к ней зайти, как она сразу накинет на машинку чехол, или всё время будет стоять так, что непременно окажется между машинкой и Софи. Явно, что-то Марина затевает. А раз так долго этим занимается- то эффект обязательно будет убойным. И, как Софи подозревает — против неё направленным.
Чем старательнее Марина свои записи прячет, тем больше Софи хочется их прочесть. Мысль просто попросить Марину показать кажется верхом безумия.
Попросила Эр рассказать, о чём там пишет Марина.
— Но она же просила никому не говорить.
И всё. Дальнейшие расспросы бесполезны. Эрида чужие секреты хранит надежно. Да и свои при внешней рассеянности не особо выбалтывает. Совет попросить Марину в устах Эр выглядел бы утонченным издевательством, если бы она умела издеваться.
Попытки подговорить многочисленных друзей тоже успеха не имели. Некоторые, правда, соглашались, но узнав, куда предстоит лезть, сразу же отказывались. Отчасти, из-за банального страха. За несколько месяцев Марина создала себе вполне устойчивую репутацию, и желающих забраться к ней в комнату примерно столько же, сколько желающих посетить логово голодного дракона, притом, когда он внутри сидит.
А Марина, словно о чём-то догадываясь, строчит на пишущей машинке со скоростью хорошего авиационного пулемёта. Пока тренируется, но того и гляди, откроет огонь на поражение. Ощущать себя мишенью Софи как-то не очень хочется. Марина с каждым днём становится всё загадочнее. Видать, предвкушает момент, когда трактат обретёт своего читателя. И все узнают, кто стал мишенью Марининого остроумия. Смеяться над другими иногда очень весело. Но когда все будут хихикать за твоей спиной…