В данных обстоятельствах я бы не отказалась и от часа размышлений, так как понятия не имела, что за странный сплав использовал некромант.
Проигнорировав место на диване, я подтянула низкий журнальный столик, села напротив и принялась изучать руку. Покрутила так и эдак, старательно нахмурила лоб, словно бы терзаясь в раздумья, исполнила коронное «хм-м…» и вынесла вердикт:
— Проще отрезать.
Данте посмотрел так, словно проверял мои слова на детекторе лжи, а затем настроение некроманта покинуло отметку «я в бешенстве» и устремилось к «так зол, что убиваю взглядом».
— Шесть месяцев боли и сражений, — зашипел он, выдергивая руку. — Шесть месяцев борьбы, а потом в мою жизнь, гарцуя, точно ослик на параде, влетает недоучка и предлагает отрубить руку?
— Я не ослик! — оскорбилась я, схватила кисть некроманта и дернула на себя. Некромант зашипел от боли, дернулся и, кажется, всерьез подумал прибить зарвавшуюся недоучку, но был остановлен моим негодующим воплем:
— Видите? Вот здесь, где заканчивается сплав и начинается кожа? Даже с моими минимальными познаниями в области медицины и некромантии я могу смело утверждать, что начался необратимый процесс омертвения тканей. Даже если мы снимем эту клятую штуку, что тот ещё геморрой, то руку не спасти. Вы больше никогда не сможете пользовать… пользоваться…
«Тесс, давай рассуждать здраво. Снять эту хрень нудное, кропотливое, но вполне себе реальное дело для опытного артефактора. А теперь вспомни список профи, к которым обращались эти милые господа, и ответь на вопрос: почему никто из них не взялся за это дело?»
И вот тут до меня дошло.
Да, если снять металлическую перчатку, сдерживающую процессы гниения, рука потеряет чувствительность и подвижность. Да, начнется гангрена, появится риск заражения крови. И да, ради сохранения жизни любому другому человеку пришлось бы провести ампутацию, но некромант — не рядовой обыватель.
Некромантом невозможно стать. Ими рождаются. Магия смерти доступна лишь тем, что приходит в этот мир мертвым. А то, что мертво, умереть не может.
Меня прошиб холодный пот и ужас.
— Ну же, Тесса, договаривайте, — хищно приподнял уголки губ Данте.
— Вам нужно, чтобы я сняла металл, чтобы подчинить мертвую плоть своей воле, — севшим голосом проговорила я.
— Молодец. Догадалась, — буркнул собеседник, и похвала там даже рядом не стояла.
— Но… но… но… — буксовал мой мозг. — Это незаконно. В смысле, некромантам запрещено проводить обряд своей смерти с последующим перерождением в лича.
— Тесс, это просто рука. Я не имею ни малейшего желания умирать и воскресать в виде высшей нежити. Так вы возьметесь за работу?
«Давай, детка! Врежь ему по шарам, — подначивал Азра. — Скажи, что этот хрен может катиться куда подальше».
— Мне срочно нужно выпить! — заявила я, вставая и направляясь к бару.
«Что?! Тесса, ты спятила? — закричал артефакт, хмыкнул и исправился. — Но ведь нормальный изначально бы и не пошел на такое».
Я гремела бутылками, в то время как мерзкий голос артефакта гремел в моей голове:
«Нет, я решительно тебя не понимаю! Открытую бутылку не бери… Я тебе говорю, поставь на место. Немедленно! А это слишком крепкое… И вообще, лучше возьми во-он тот лимонадик».
Назло выбрав пузатую бутылку бренди, придирчиво понюхала содержимое. Вырвавшиеся на свободу пары спирта ударили в нос, заставив поморщиться, и, кажется, отправили в нокдаун благоразумие, потому что вопреки всем воплям Азры о женском алкоголизме, я выбрала стакан побольше и щедро плеснула на донышко.
Все же знают, что бренди — это очень крепкий напиток? А ещё это вино, которое перегнали, чтобы оно дольше хранилось. Короче, вконец испортили хороший напиток.
Мое тело взбунтовалось: обожженное горло зашлось кашлем, сознанию словно настучали дубинкой, желудок принял обрушившийся по пищеводу подарок с тем же восторгом, как мирные горожане рады внезапному извержению вулкана. То есть попытались с криками дезертировать.
Я схватилась за живот и просипела что-то типа «божечки-боже, что за хрень вы мне подсунули», но из приличных слов там осталось только предлоги и союзы.
Все это время Данте смотрел на меня, как на застигнутого в ванной паука. Причем в глазах смотрящего последний выполнял акробатический комплекс упражнений и как раз дошел до отжиманий с хлопками за головой.
— Вам плеснуть? — любезно прохрипела я, выразительно помахав бутылкой.