Губы Игоря смяла усмешка:
— Наверное, так же, как и ты: под конвоем.
— Вы не знали, что Силаев арестован? — голос у следователя бесстрастный.
— Нет, не знала. — Инка с удивлением посмотрела на следователя. — А почему я должна была знать?
— В каких отношениях вы были друг с другом? Давно ли знакомы?
— Знакомы? Лет пять-шесть, наверное… Просто знакомы… Знакомы и все. Я еще не замужем была, ну, на танцах…
— И только? А вы вспомните получше. Только ли?
— Только.
— И вы не ночевали у Силаева? И он не устраивал вас в двадцать третий магазин? И не сбывал через вас похищенную водку? Вспомните. Хорошо вспомните.
Инка вскочила. Вот теперь ей все было ясно. Остекленевшими глазами она уставилась на Игоря, а он все изучал ее босоножки, сучил между коленей руками и непрестанно покачивался: взад-вперед, взад-вперед, как маятник.
— Игорь! Ты… Неужели ты…
— Я устал страшно, Инна. — Он поправил очки и снова спрятал ладони промеж сжатых коленей. — Я все правильно рассказал…
— Хватит, Силаев!
— Игорь, это чудовищно!
— И за тебя отомстил. Сполна…
— Силаев, я вам запрещаю!
— Игорь…
— Сядьте, Кудрявцева, выпейте воды. — Следователь налил из графина в стакан и пододвинул ей. Сержанту кивнул на Игоря: — Уведите!
Инка, не садясь, выпила всю воду. Вода была ледяная (странно, откуда они такую берут?!), даже зубы ломило. Почувствовала облегчение. Опустилась на стул и с натянутой улыбкой посмотрела на следователя:
— Вы разыграли меня? Это так нужно?
— Почему — разыграли? Все данные за то, что вы соучастница…
— Но я же заявила! Я писала лейтенанту Иванову!.. Я ему деньги отдала…
— Все это правильно, за это спасибо вам. Но вот, — он достал из стола толстую папку, полистал, расправил листок ладонью, — вот послушайте показания экспедитора: «Кудрявцева потребовала, чтобы мы отдавали ей тридцать рублей с каждого ящика. Мы не пошли на это, и тогда она пригрозила: вы, мол, еще пожалеете! Водку она продолжала принимать, очевидно, она еще надеялась, что мы одумаемся, так как уже начали платить ей не по десять рублей, как прежде, а по пятнадцать. И еще она надеялась, что Силаев женится на ней, он обещал ей это, но когда она увидела его с другой девушкой, то опять устроила сцену… Через неделю после этого нас арестовали…»
Следователь поднял голову. Инка сидела бледная и неподвижная, как манекен в витрине универмага.
— А вот показания Силаева, — следователь снова полистал дело и расправил на нужной странице. — Он заявляет… Читать? Может быть, теперь вы чистосердечно признаетесь во всем? — Он подался к ней с участливым и выжидающим видом.
— Это чудовищно, товарищ следователь… Я ни в чем не виновата, это клевета, меня хотят… мне отомстить хотят… Это чудовищно…
Следователь придвинул к себе стопку чистой бумаги, посмотрел на свет перо авторучки — нет ли волоска. Мельком взглянул на вошедшего майора в милицейской форме. Тот молча опустился на стул в сторонке. Пристально смотрел на Инку через узкие стеклышки очков. Он кого-то напоминал Инке, но ей не до него было, и она не узнала в нем отца Эдика — видела один раз, да и то в ночное время, был он тогда в элегантном черном костюме.
Следователь приготовился писать.
— Я запишу ваши показания… Рассказывайте, Кудрявцева, только правду рассказывайте…
Инка несколько раз просила налить воды, пила, стуча зубами о край стакана, и рассказывала. Терла пальцами немеющие скулы, молчала и снова рассказывала. О знакомстве с Игорем. О своем замужестве. О возвращении в город. О случайной встрече с Игорем. О том, как попала на вечеринку и в квартиру Игоря, как он потом помог ей устроиться на работу. Все это так, да, так. Но она совершенно не знала, что он связан с шайкой жуликов… И лишние ящики с водкой она приняла всего четыре раза, после того, как экспедитор обманул ее… И деньги за те ящики она отнесла Иванову…
— А что вы знаете, Кудрявцева, об Эдуарде Окаеве?
— Только то, что он студент и сын нашей директорши… Простите, он, кажется, был приятелем Силаева.
— Какое отношение имел Окаев к хищению водки?
— Я знала только экспедитора.
— Он никогда не заходил к вам в магазин, вы никогда не видели его с экспедитором?
— Нет. Все, что знала, я написала товарищу Иванову…
Следователь отложил авторучку и задумчиво поглядел в темное окно.
— Все это похоже на правду, Кудрявцева. Очень похоже… Я готов вам поверить, совершенно готов… Но, — он почесал пальцем свой массивный лоб, — но вас обличают документы и показания… Вот, видите, ваша подпись…