Несовременные записки. Том 4 [Процесс-журнал Уральского региона]

* * *

— Здорово, слон! Ну как твои дела?
— Да так себе: идут, контора пишет.
— Читаешь что? — А что придётся.
Вот в последний раз намедни
отравился Библией.
— Печально… ничего не скажешь
Ну а я веду хмельную жизнь
какого-нибудь соловья.
Сны звонкие стряпаю.
А иногда за пылью с тряпкою
гоняюсь.
— Бывает, пташка, что забросив на коня
свою увесистую тушу весом в тонну,
долго я по прериям скачу.
Ты чувствуешь такого времяпрепровождения
прелесть?
— Конечно, каждому своё.
Сидеть на ветках Буддой,
или как бог парить над миром —
вот в идеале житие моё.
Чего же больше для свободы, душка, нужно.

Так, или примерным образом
продолжался недолгий диалог
между двумя представителями фауны,
или животного мира, если угодно.

САД

Колокол квакнул
в густую прозрачность воздух как воск
отвечал: ты чёрный во фраке вороньем
в кладбищенский вакуум врос
язык закован в молчанье
Я стар ворковать по дворам
устал воровать
в райском саду плоды чужих раздумий
их нездоровая тяжесть — мне в укор

Закурил и стою на миру как фигура
иронически созерцая, как зеркало помутнело
в нём отразился образ предзимья и умер
молоком матери вскормлен, он словно просиял
и стало ясно: спасенье рядом
Достаточно посмотреть на сменяющихся, как в
калейдоскопе,
оригинальные композиции в чистых хрусталиках его
глаз, —
вы сразу поймёте: это — дар божий,
рождённый в творческих муках экстаз

Так была написана соната осени
В стыдливом оцепенении стоят продрогшие осины
и звук русского колокола
в горле встал колом…

Кто перевесит колокола?

* * *

В ядовитый туман
к Девиду Бирну иду
и думаю о том,
что тонковолокнистый
хло́пок
моих локонов
прекрасно гасит
звуковую волну,
что производит
хлопо́к
одной ладонью