— Славно. А как ты до окон-то добираешься? Звонишь в квартиры?
— Вроде того. Вообще-то прошу знакомых и их знакомых…
— Хочешь зайти ко мне?
— С удовольствием, но у меня, наверно, уже есть такие виды. Я вообще-то обретаюсь в основном на Глорьета Бильбао.
— Да?
— У подружки, и уже сделал отличные снимки.
— Покажешь мне. Для прессы ты по-прежнему не работаешь?
— Нет, насколько могу, избегаю.
— Это так ужасно?
— Не знаю, но я вижу, как многие фотокорреспонденты хотят стать фотохудожниками и добиваются выставок. Обратное случается куда реже.
— Да, как ни печально, но они похожи на журналистов, которые толпятся у дверей издательств, чтобы стать писателями. Одностороннее движение. Ну да ладно, не всем везет выставляться, как тебе, да еще выпускать книги. Я хочу сказать, не всем дан твой талант. А кстати, где в Мадриде у тебя выставка?
— В галерее Поро.
— Неужели?
— Подружка, у которой я живу, там работает, она все устроила.
— У тебя выставка в Поро, а я ничего не знаю! Это ведь самая известная галерея, ну, почти самая, и я обычно в курсе.
— Вот именно, об этом я и хотел тебя попросить. Я не знаю, как Альберто Поро пиарит свою галерею, но это просто катастрофа! Кроме коллекционеров (ладно, согласен, это важно, они ведь покупают, они запоминают и они рекомендуют), никто вообще не в курсе. Обязательно нужен толчок, например хорошая статейка за твоей подписью.
— Я это устрою. Немыслимое дело — галерея Поро не в состоянии пиарить свои выставки. Хотя бы позвонили мне, пригласили на вернисаж! Это же так просто. Почему не отправляется, не могу послать материал, извини, у меня тут проблема с компом…
— А сетевой кабель, вон он валяется, его не надо подключить?
— А, да, извини, спасибо. Хоп!
Статья об Альмодоваре ушла по внутренней сети. Федерико открывает файл «Берналь».
— Это очень кстати, я как раз делаю обзор культурных событий. Сразу после этой напишу про тебя.
(Вставить фото: BERNAL83.jpg. Подпись: «Фернандо Берналь получает премию „Европалия“, 1983»)
ФЕРНАНАО БЕРНААЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ: ЗА НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИЕЙ?
В некоторых хорошо информированных кругах ходят слухи, что издатель Миранда в скором времени преподнесет искушенной публике сюрприз и возможность прочесть новый текст Фернандо Берналя. Речь идет, если верить тем же кругам, об эссе или о сборнике эссе. Стало быть, нон-фикшн. С беллетристикой покончено? Надо ли напоминать, что Фернандо Берналь, которого принято считать одним из лучших ныне живущих испаноязычных писателей (наряду с Варгасом Льосой, Гарсия Маркесом, Гойтисоло и прочими), представил читающей публике, начиная со своего первого романа в 1957-м, литературный путь столь же редкий, сколь и взыскательный, от неореализма своих первых книг к формам все более зеркальным, где история и язык взаимно перекликались (цитируя слова Х. Феро) «эхом их бездн» и где читатель терялся, завороженный, в том, что назвали «барочной экономией отчаяния», тайна которой была, казалось, неизбежно, трагически доверена одному лишь молчанию.
Берналь остался верен глубинной логике и больше не писал по требованию, хоть и настоятельному, своих поклонников. Не удивительно ли услышать, что нас ждет новый Берналь, и, напротив, удивительно ли, что на сей раз речь идет не о беллетристике? Коль скоро Берналь остался Берналем, речь не может больше идти о беллетристике; придуманный мир более невозможен, и роман исчезает вместе с ним; искушение «я» умерло — нет больше поэзии; попытка выразить себя стала отныне последним боем и последним пристанищем: Берналь, новый Монтень, дарит нам свои «Опыты».
Кому, однако, придет в голову, что это чистой воды случай — выход именно сейчас произведения, возвращающего его автора, подзабытого в силу молчания, но достигшего подобающего возраста, в первые ряды плеяды претендентов на Нобелевскую премию? Чего мы ему от души желаем.
— Я сейчас позвоню Альваро, один момент, ладно?
— Звони сколько хочешь.
Федерико звонит Альваро, тот не может сегодня вечером, увы, он идет со своей девушкой в ресторан, в шикарный ресторан, а Эдвард тем временем поднялся и смотрит в окно на колышущиеся ветви деревьев, движение фар на Кастельяна и темные дома на далеком тротуаре напротив, похожие на дизайн «Bang & Olufsen»[49] в бетоне. Из красного автобуса выходят люди, он отъезжает. Люди пересекают улицу, их уже не видно.
— Жаль, Альваро не может. Поужинаем вдвоем.
49
Датская компания, специализирующаяся на разработке и производстве дорогостоящих аудио-, видеосистем и телефонов класса Hi-End.