Ступени лестницы располагались так, что подъем следовало начинать только с левой ноги. Иначе на третьем шагу запнешься, запутаешься и рухнешь вниз. Второй попытки не предполагалось. Маг таким образом избавлялся от большей части празднолюбопытствующих. А кто знал о левой ступеньке, знал, как правило, и о двух других ловушках.
Почти на самом верху, за один виток до двери магической кельи Тейт остановилась перевести дух.
У них дома тоже жил маг: уютный сухонький старичок, похожий чем-то на почившего доктора. Он никого не сторонился, всегда был готов дать разумный совет или оказать помощь. От него как-то Тейт получила страшный нагоняй за попытку приворожить приглянувшегося рыцаря.
— Нельзя! — тихо, чтобы никто посторонний не услышал, кричал старичок. — Недопустимо покушаться на свободу воли другого человека. Ты собираешься сломать жизнь ему и себе?!
— Нет, — пропищала заплаканная Тейт.
— Тогда запомни: приворот дело простое, но никогда мужчина не полюбит тебя по настоящему. Ты приворожишь его, но и сама накрепко прикипишь. И будете всю жизнь тянуть общую лямку: обязанные, но не нужные друг другу.
Давно надо было познакомиться с местным магом. Колдуны — мудрые люди. Если не нужна срочная помощь, можно просто поговорить.
Дверь кельи оказалась не запертой. Прямо с верхней ступеньки Тейт шагнула через порожек и чуть не упала. Пол комнатки оказался намного ниже, чем она рассчитывала. Еще одна ловушка. Глядишь, кто ногу сломает — меньше будут шляться.
Королева начинала злиться, хотя за минуту до этого мысли имела самые что ни на есть мирные.
Грохот, с которым визитерша ввалилась в келью, однако, не заставил хозяина оторваться от своего занятия.
Собственно, что он делал, понять было невозможно: похоже, спал по своему обыкновению.
Первое посещение этой кельи оставило у Тейт сложное чувство. Тогда они поднялись сюда вместе с королем. Маг, помнится, лежал на узкой низенькой кушетке, расположенной в самом центре кельи. Длинные пегие космы свисали по сторонам ложа до полу, образуя неряшливую завесу, а лицо имело выражение такого сытого довольства, что Тейт невольно начала искать на столе следы недавней трапезы, но не нашла ничего кроме реторт, тиглей и хрустального шара. Все под толстым слоем пыли. Однако щеки его магического степенства полыхали здоровым румянцем, а губы сыто лоснились.
— У-у-у! — протянул король. — Мы, кажется, не вовремя. Он недавно насытился. Будет теперь спать, пока не переварит.
— Давайте его разбудим, — предложила Тейт.
— Бесполезно.
Но королева все же подошла и осторожно тряхнула мага за плечо. Толстые веки дрогнули, под ними быстро забегали зрачки, но глаза так и не открылись. Только губы сладко причмокнули. На вторую попытку Тейт не решилась. Ей вдруг стало противно и как-то неуютно. От мага исходил запах скотобойни.
Сегодня Скалениус лежал на той же кушетке только лицом вниз. Волосы свисали по сторонам, частью расстилаясь по полу. Под ними что-то происходило. Пегие пряди вздрагивали, некоторые волоски шевелились наподобие очень тонких червей или щупалец.
Зрелище оказалось настолько омерзительным, что королева отвела взгляд. На столе стоял все тот же пыльный алхимический набор. В дальнем углу обнаружился еще один стол. В прошлое посещение его тут не было. На нем во всю ширину располагалось нечто, похожее на огромного полупрозрачного паука.
Тейт обошла кушетку и оказалась перед макетом королевства Синего орла из центра которого выходил пучок стеклянных плосок. Их Тейт и приняла за паучьи лапы. Полоски перекидывались через границы королевства, упираясь в территорию соседних стран.
Несколько лет назад господин придворный маг поведал королю о своем озарении. Магу во сне помстилось, что хрустальные мосты должны сделать их захолустное королевство центром Мира.
Идея, похоже, начинала обретать видимую форму…
— Что ты здесь делаешь?! — раздался за спиной Тейт возмущенный крик. Было такое впечатление, что обладателя голоса кто-то держал за глотку. Тейт стремительно обернулась. Маг успел подняться с ложа. Шелковый бордовый, расшитый золотыми птицами, халат распахнулся. Под ним оказалась длинная серая, вся в коричневых потеках рубаха. На красном одутловатом лице его магического степенства имелся круглый вдавленный отпечаток. Разгадка нашлась тотчас: до того как вскочить, маг лежал, всунув лицо в овальное окошко, прорезанное в кушетке.