- У меня есть подарок, - наконец, произнес призрак. - Я не могу восстановить твою руку, но могу помочь выбраться.
- То есть?
- Увидишь.
- Опять темнишь, сит.
- Ты все увидишь, - усмехнулся древний воин. - И еще одно.
- Что, сит?
- Я уже вижу твою судьбу, - внезапно помрачнел Полл.
- Не тяни уже, - устало выдохнул 47-й. - Меня уже ничего не удивит.
- Твоя жизнь не будет такой безмятежной, как ты хочешь, - серьезно произнес дух. - Тебя ждут многие препятствия и много боли.
Кид ничего не ответил ему. Лишь многозначительно посмотрел в глаза сита, и горько усмехнулся.
- Это все? - прикрыл глаза клон.
- Нет, - отрицательно покачал головой тот. - На своем пути, тебе придется многое пройти. Даже собственные дети обернуться против тебя. И ты примешь смерть от рук своей же дочери, дав начало новому витку противостояния Ашлы и Богана.
Кид вновь промолчал. Лишь тихо вздохнув, клон снова усмехнулся.
- Да пребудет с тобой Сила, Полл, - боец отсалютовал призраку единственной рукой.
- Да пребудет с тобой Сила, мальчик.
47-й снова открыл глаза. Он сидел в одиночестве, лишь мирный щебет птиц и шелест листьев под ярким солнцем Тассендии. Хатт подери, как же он устал.
***
- When Johnny comes marching home again...Hurrah! Hurrah...
Кид удобно развалился у скалы, хрипло напевая старую, как мир, песню.
- We'll give him a hearty welcome then...Hurrah! Hurrah...
Он и сам не знал, почему вспомнил именно ее. В памяти Томаса эта песня занимала какое-то особое место, настолько, что 47-й до сих пор помнил слова и незатейливый ирландский мотивчик. Смысл слов был понятен не полностью, но кое-что перекликалось с Основным, да и общий смысл мог уловить любой разумный. Песня была очень в тему, сейчас по крайней мере.
- The men will cheers...the boys will shout...the ladies, they will all turn up...
Клон умиротворенно улыбнулся, воображаю картину из песни. Да, кто бы что ни говорил, а солдаты везде одинаковые. Имелись и исключения, но то были либо полные отморозки, либо фанатики. Не важно, за кого они воюют: за Канцлера, Империю, дядю Сэма или серп и молот - все в конце концов мечтают вернуться назад. К своим близким, к родным и любимым. Кто-то ненавидит войну, кто-то гордится, что воевал за свою страну, кто-то спивается и в итоге приставляет пистолет к виску, но все без исключения мечтают возвратится туда, где их помнят и ждут. Домой.
- And we all feel gay when...
Мужчина на миг замолчал, слегка нахмурившись, но после секундного замешательства ехидно усмехнулся самому себе. Прибыли, наконец. Давно пора.
- Johnny comes marching home, - тихо закончил ветеран, поднимаясь и отряхивая задницу от земли и травы.
На горизонте появилась маленькая точка, которая стремительно увеличивалась в размерах. Небольшой десантный шаттл шел низко - не хотел, видимо, лишний раз светиться перед радарами. Пятидесятитонная дура мчалась, ревя соплами, словно пьяная корова, пугая окрестных птиц и зверей, едва не срывая листья с верхушек деревьев. И не было сомнений, куда нацепилась "Валькирия". Кид стоял со скучающим видом, ожидая свой транспорт. Надо же, как они любезны.
Летающее недоразумение с ревом пронеслось над ним, поднимая клубы пыли.
- Ну, что за ребячество? - сокрушенно покачал головой клон.
Транспортник зашел на второй круг, плавно выключая кормовые сопла. Взревели посадочные двигатели - и машина повисла в нескольких десятках сантиметрах над землей, зависнув прямиком перед измученным до невозможности клоном. Бортовая аппарель с тихим шипением опустилась вниз.
- Мы не такси, между прочим, - послышался раздраженный девичий голос.
- Оплата вам, значит, тоже не нужна? - приветливо улыбнулся ветеран.
- Я похожа на альтруистку? - Кали деловито скрестила руки на груди.