– Дыбы, говоришь? – теперь Сэм присматривался к каждому распятию. Даже не поленился подойти к некоторым, стряхнуть иней. Ничего. Только иногда – кровавое крошево у самого подножья. Сэм стиснул зубы и снова принялся считать вдохи.
Возможно, он прошел бы и мимо этого распятия, если бы не меч.
В снегу торчала катана.
Она была настолько неуместна тут, что окружающий ее пейзаж перестал казаться реальным. Он-то, может, и не был настоящим, а вот катана была. Изящная красавица с белым шнурком на рукояти. Сэм не являлся таким уж знатоком холодного оружия, но эта штучка была особенной. Даже слишком.
Он протянул ладонь – и одернул, не коснувшись. Снова осмотрелся и только тогда понял, что нарост льда на ближайшем распятии куда толще остальных.
Сэм знал, что увидит, если смахнет иней с этой глыбы.
Человек был прибит к распятию копьем. И скован: кандалами и цепью в несколько слоев. А еще связан веревкой – это не считая того, что он был вморожен в лед целиком. Рассудок вынес вердикт:
– Сэм, ты охренел? Если оно и живое, то, не дай Боже, слезет оттуда!
Сэм посоветовал рассудку заткнуться. Он чувствовал, что это человек.
– ...решать по мере поступления, – Сэм положил ладони туда, где у человека были плечи.
Поначалу казалось, будто ничего не получится. Сэм несколько раз порывался воспользоваться катаной, но боялся навредить пленнику. Он очень хотел действовать осторожно, но получалось либо грубо, либо никак, и лучше было не думать о том, как разбивать кандалы.
Но делать это Сэму и не пришлось. В один прекрасный миг почти не поддающийся ударам лед словно взорвался – справа, там, где была рука.
Увернуться от захвата Сэм успел.
– Полегче!
Распятие содрогнулось, окутавшись плотной пеленой пыли и осколков. Кажется, даже земля дрогнула. Сэм снова чудом уклонился от цепи, прицельно летящей ему в голову, сделал два шага назад и в сторону, пропуская мимо себя то, что он освободил.
Загадочное существо перекатилось по земле и встало в боевую стойку, оказавшись голым светловолосым парнем с той самой катаной в руках.
– Эй-эй! – Сэм сделал еще полшага назад, примирительно вскидывая открытые ладони. – Хоть спроси, зачем я тебя выпустил!
Реплика достигла цели – парень замер. Даже чуть приподнял брови, показывая, что слышит.
– Эммм... Хотел узнать, кто ты и что тут делаешь?
Парень приподнял брови еще выше.
– Слушай, я не жду благодарности, понятно? Но, в конце концов, зачем сразу так сурово?
Парень едва заметно дернул уголком рта, но, кажется, расслабился. Огляделся. Снова посмотрел на Сэма.
– Там что? – просипел он.
– Где?
– В той стороне, откуда ты пришел.
– Ничего интересного, – Сэм посмотрел честными глазами.
– Хм.
Парень прошел мимо него и спокойно двинулся куда-то в темноту, совершенно не напрягаясь по поводу собственной наготы. Не к ловушке Люцифера, и на том спасибо.
Сэм смотрел ему в спину.
“Кого же ты, мудак, опять выпустил?”
Это был очень, очень хороший вопрос.
====== Два ======
Don’t talk to strangers, keep away from the danger yeah yeah
Don’t talk to strangers who smile
Keep away from the danger all the time, you just keep away ooh
Just keep away yeah, ooh
Не разговаривай с незнакомцами, держись подальше от этой опасности.
Не разговаривай с незнакомцами, которые улыбаются тебе.
Всегда держись подальше от этой опасности, просто держись подальше.
Просто держись подальше.
Danger
AC/DC
Осмотр площадки с “оригинальным украшением” ничего не дал. Только подтвердил опасения – места тут незнакомые абсолютно. Болото, памятники, площадка посуше, обложенная по кругу камнем, спуск, еще один с другой стороны. Все. Дин присмотрелся к твари – она напоминала сирену, та же трубка вместо языка. Впрочем, тело рассмотреть себя подробно не дало – на глазах принялось расползаться в вонючую лужу.
Дин хмыкнул. Вот это как раз было знакомо. В Аду сложно убить, но если суть разрушена, то даже грязи не останется... стоп. Дин еще раз оценил расстояние до камня, поглядел в ту сторону, где исчез блондинчик в дурацком плаще, и присвистнул. Потом пожал плечами и решительно направился к противоположному спуску.
Ступеньки вели в залитый водой овражек. Дин пошел по воде.
Сэм. Думать о Сэме. Самая простая из задач.
Ручеек растворился в грязи. Идти было тяжело и неудобно. Дин не обращал на это внимания.
Через какое-то время вода вновь появилась, но теперь текла навстречу. А вместе с водой пришло ощущение чужого взгляда. Довольно скоро Дин не выдержал:
– Да кто там пялится?
Выглянуть из невысокого овражка труда не составило. Впереди виднелся новый холм, похожий на предыдущий. Такая же чуть приподнятая над болотом площадка. Наверное, чуть дальше ручеек превратится в подъем наверх.
У подножия холма кто-то стоял.
Дин спрыгнул назад в овраг и присел. Фигурка ходила взад-вперед. Вроде бы даже напевала. На таком расстоянии трудно было разобрать детали, но у Дина резко сжалось сердце. Он осторожно пошел вперед, к подъему.
Тот... та, что ходила вокруг холма, казалась полностью погруженной в свои мысли.
Это была его жена.
Знакомые плавные движения, легкий наклон головы. Родная улыбка. Она напевала, как всегда, когда что-либо делала.
Ее не могло тут быть. Дин заставил себя остановиться, но стоило отвлечься на мгновение, и ноги сами понесли вперед. На ступеньках он все же замер, держась за отчаянно колотящееся сердце.
– Хватит прятаться, – сказала Лиза сердито и жалобно. – Дин, что происходит?
Дин прицелился.
Она не стала подходить близко. Только смотрела с тоской и болью. Тем самым взглядом, оставленным далеко наверху, в гостиной Бобби.
– Господь сказал, не убий, Дин, – произнесли за спиной. Дин резко обернулся, вскидывая Кольт, и снова не смог спустить курок. Только не в это вечно небритое лицо, черт побери, у него не так много друзей, чтобы... А черт поберет, он такой.
– Дин, – со спины обвили огромные, теплые руки – и вот это было паршивее всего. Потому что это был Сэм, руки Сэма, его тепло, его запах. – Я так ждал. Так соскучился.
Дин в дурнотной дреме развернулся в этих руках. Настойчивые ладони гладили спину. Дин хотел насмотреться, хотел что-то спросить, но его губы уже нашли другие, родные, мягкие, которые никогда... никогда...
Никогда не настаивали. Даже в муторном, переполненном гормонами и одиночеством детстве.
Дин выстрелил.
Тварь отшатнулась от него с ультразвуковым воплем, а за спиной уже ощущался прыжок второй. Дин упал, покатился, снова выстрелил – с закрытыми глазами, на звук, он не был уверен, что если увидит, то сможет стрелять. Еще один вопль – не предсмертный, просто злой – промазал!
Смачное бульканье.
Дин открыл глаза.
Давнишний парень спокойно отряхивал меч от слизи.
– Неплохо, – задумчиво протянул он, – я вот купился.
В глазах у него не было ни насмешки, ни клоунады, ни особого интереса. Только холодный вопрос. Дин пожал плечами.
– Эта тварь паршиво целуется. У моего брата в пятнадцать получалось круче.
– У твоего... кого?
Дин встал, не опуская револьвера.
Парень все же ухмыльнулся. Это явно было его любимое выражение лица.
– Ты действительно думаешь, что на меня подействует?
– Вынудишь проверить?
Парень медленно сделал шаг вперед.
– Дядя, ты не понял. У тебя один вариант – объяснить мне, что ты тут делаешь, причем так, чтобы мне понравилось. А иначе – без обид.
– Не хочешь быть первым в очереди?
– Ты действительно не понял?
Дин понял только одно – над плечом у парня нависла новая тварь. Какая-то смутно знакомая хрень, голова – цветочек с косой. И, судя по тому, как у мистера “красный плащ” дрогнули губы в намеке на очередную ухмылку, за спиной у Дина тоже кто-то копошился.