— Деньги приносил почтальон, Педли.
— Ага! Значит, этот умник действовал через Вебера и Филдса. Невидимка диктовал свои распоряжения, по телефону, а платежную ведомость посылал по почте, после того как работа была уже выполнена. Да это прямо смешно.
— Я говорю вам правду. Только он мне не звонил, а писал. Сообщал о том, что может случиться в принципе и что я получу, если это действительно произойдет. Он ничего не приказывал и не скрывался от уплаты денег. Но штуку с фонарем придумал он сам. Я бы до такого не додумался.
— Да. Фонарь.— Инспектор постарался, чтобы его голос звучал бесстрастно.— До фонаря бы ты наверняка не допер.
Выходит, Энни Сьютер кое-что утаила от, него? Она ничего не сказала о фонаре. Вероятно, просто не знала о нем.
Гуч потянулся за второй сигаретой.
— Жаль, что у меня не сохранилось его письмо. Тогда бы вы поняли, что я имею в виду. Он писал, что огонь должен загореться именно от фонаря, иначе я не получу денег за работу.
Педли жестом остановил наркомана, когда тот полез за спичками.
—- Не трогай спички, Гарри. Я бы не доверил тебе и светляка.
Он сам чиркнул спичкой о подошву и зажег его сигарету.
Гуч усмехнулся.
— Спасибо.
Инспектор тоже улыбнулся.
— Продолжай. Как ты получал фонарь?
Никогда не известно, что может выкинуть кокаинист. Сегодня он готов всадить тебе нож в спину, а завтра становится твоим приятелем. Вот, например, Гарри Гуч, который в ответ на доброе слово выдает все свои тайны.
— Он сообщал, где его взять, Педли. В нише на нижнем уровне Центрального вокзала.
Инспектор подумал, что это может быть правдой. Тысячи людей проходят там к поездам. Никто не заметил бы парня, задержавшегося на минуту. Здесь есть определенный смысл.
— К фонарю всегда прилагалась сотня. Премия, что ли.
Педли изобразил удивление.
— Сто долларов? А если бы какой-то прохожий случайно наткнулся на предмет и взял его? Или твой работодатель точно сообщал тебе время?
— Да, да. В последний раз он написал: «Ровно в десять пятьдесят вечера». Но никто бы фонарь не заметил, если бы не знал, где он. Его прятали под бидон из-под смазочного масла с вырезанным дном, так что фонарь целиком умещался под ним. Бидон был старый и не вызывал подозрений. Кроме того, на нем всегда лежал поношенный синий комбинезон и создавалось впечатление, что кто-то на минуту отошел.
Педли наморщил лоб, как бы размышляя над правдоподобностью сказанного.
— А что из себя представлял этот фонарь, Гарри?
— Такой небольшой, морской, круглый. С выпуклым стеклом. Только он закрашивал все стекло снаружи черным, чтобы через него не светило пламя. Предполагалось, что я устрою пожар от пламени фонаря, заберу его и, вернувшись на вокзал, поставлю на прежнее место. Бидон от масла тоже должен находиться в прежнем положении. Если бы что-то было не в порядке, я бы передвинул бидон.
Педли не перебивая слушал поджигателя. Только так и можно вести себя с наркоманами, если они разговорились. Требовалось лишь подталкивать их, когда они колебались.
— Итак, ты отнёс фонарь назад после работы?
— Как же, черт возьми, я мог это сделать, если ваш ублюдок Шейнер сцапал меня прямо за завтраком? Фонарь так и остался у Энни.
— Да? Но ведь ты не возвращался к Энни после поджога на Шестьдесят четвертой. — Теперь Педли ухватил суть.— Вот, значит, как ты все устроил. Дважды обжулил своего нанимателя? Не воспользовался фонарем?
— Господь всемогущий! А кто об этом знает? Он — нет. Согласитесь, насколько по-дурацки было бы таскаться с этим фонарем. Не хватало только, чтобы меня с моими судимостями с ним застукали. Один пожар я мог устроить и так. В конце концов, раз уж он непременно желал, чтобы все происходило по его плану...
Гуч ухмыльнулся.
— Ты не сумел честно сыграть даже со змеей, которая заплатила тебе грязные деньги. Ладно, давай вернемся к началу этой волшебной сказки.
Гуч бросил сигарету в угол, даже не потушив ее.
— Мне не стоило надеяться, что вы поверите.
— А почему я должен верить? Разве ты когда-нибудь говорил правду?
Глаза поджигателя злобно сверкнули.
— Так вы не собираетесь облегчить мне пребывание в тюрьме?
— Если я пойму, что ты не лжешь, Гарри.
— Вы легко отыщете фонарь у Энни.
Инспектор насмешливо махнул рукой.
— А как ты докажешь, что тебе, неизвестно, чей он?
— Значит, я не получу ничего?
— Ничего, если твой стряпчий не сумеет повлиять на персону, находящуюся за сценой. А та соберет достаточно денег, чтобы нанять пару ловких психиатров, которые объявят тебя слабоумным.