Хенсон задвинул ящики и, спустившись вниз, уселся в гостиной. Счастье могло повернуться к нему, а могло и отвернуться. Но в любом случае обратной дороги не было. Он оказался на отправном пункте, когда ему позвонила Ванда, Недоставало только снова включить телевизор, чтобы посмотреть фильм о любви директора школы и плоской, как доска, героини.
Полулежа в кресле, он закрыл глаза. Хенсон ждал, что человек, которому он звонил по телефону, постучит в парадную или служебную дверь. Он не сомневался, что тот придет. Взятый в тиски обстоятельствами, ошеломленный звуком голоса Хенсона, которого считал мертвым, преступник не имел Другого выбора.
Прошло полчаса, потом час. Хенсон уже начал думать, что переоценил себя. Убийца был умен и отважен. Он захватил более полумиллиона долларов и мог спокойно исчезнуть с горизонта. А если он решил остаться здесь, чтобы все отрицать? Что Хенсон сможет доказать в одиночку? Мать Ольги умерла.
В доме царили молчание и сумерки. Он с трудом принуждал себя не спать. Поднявшись с места, Хенсон отправился зажечь торшер около телевизора.
Когда он снова усаживался, послышался скрип половиц в холле. Волосы зашевелились у него на голове: кто-то вошел в дом. Хенсон оперся на подлокотники и произнес:
— Добрый вечер, Джек! Я жду вас!
Хелл опасливо переступил порог комнаты. Он был без шляпы и в смокинге с поднятыми шелковистыми отворотами, которые скрывали белый пластрон его рубашки. Его голубые глаза неестественно блестели. На носу у него был наклеен пластырь, а на лице виднелись ссадины.
— Что это вам вздумалось звонить мне? А, Ларри? — спросил он.
Хенсон даже не пошевельнулся в своем кресле.
— А вы сами не догадываетесь?
— Нет. И я не хочу иметь с вами ничего общего.
— Естественно.
— Вы совсем потеряли голову! — закричал большой начальник «Инженерного атласа», делая вид, что собирается уходить. — Я позвоню в полицию.
— Чем меня страшно удивите. Вы не из тех, кто не продумывает свои поступки. Знаете, теперь часто используют электрошок для лечения. Но, если я был сумасшедшим, то меня вылечило вынужденное купание. Вчера вечером, в Индиане,.. С двенадцатикилограммовым цементным блоком, привязанным к рукам.
Коренастое тело Хелла как-то съежилось. Несмотря на то что в комнате было прохладно, он еле дышал. Собравшись с силами, он наконец пробормотал:
— Я считал вас мертвым, грязная свинья!
— Я знаю,— кивнул Хенсон, закуривая сигарету.— А как вы объяснили своей жене сломанный нос? Вы, без сомнения, наткнулись на дверь? Или вас кто-то ударил головой? Я, например?
— Выходит, вы все пронюхали?
— Да.
— А что же конкретно?
— Немало вещей. Вы сами добавите недостающие детали.
Хелл достал из кармана револьвер с коротким дулом.
— Так как же вам удалось выбраться из реки? — спросил он.
— Стилем брасс. В будущем, когда вы пожелаете утопить кого-нибудь, если, конечно, вам представится удобный случай, не пользуйтесь цементными блоками, привязанными веревкой.
Хелл жестом показал, что его мало интересуют такие подробности, и продолжил:
— Верно. Я ошибся. Но каким образом вы оказались в Чикаго?
— Приехал на поезде.
— Вы снюхались с полицией?
— По-вашему, я сидел бы здесь, если бы обратился к властям?
Улыбка покрыла израненное лицо Хелла сетью морщин.
— Трудно сказать,— проговорил он наконец. — Возможно, здесь для меня устроили западню. Но у меня нет выбора. Я даже не смог отказать вам в просьбе приехать сюда.
— Я не сомневался, что вы приедете,— заметил Хенсон.
Хелл отошел от двери и сел на валик одного из диванов. Рука с револьвером упиралась в бедро.
— Давайте открывать карты, Ларри. Что, в сущности, вам известно?
— Я знаю, чтоДжим — ваш сын, а не мой. Знаю, почему вы кинули Ольгу в мои объятия. Тогда, двадцать три года назад, «Инженерный атлас» не был столь солидной организацией, как теперь...
Хелл слушал внимательно, без возражений, и Хенсон продолжал:
— Строго говоря, наряд на работы в Колумбии стал вашим первым контрактом. Вам потребовалось богатство, вашей жены, чтобы осуществить работы. И вы отлично понимали, что она немедленно потребует развода, как только услышит, что вы сделали ребенка одной из ваших хорошеньких служащих. Но вам приходилось считаться и с Ольгой, с ее амбициями. Она была дьявольски развита в свои тринадцать лет, и она крепко держала вас в руках: изнасилование малолетней, развращение ее... Вы, вероятно, точно свалились с облаков, когда она сообщила вам свой настоящий возраст.