Он сел, посмотрел на. меня и указал на табуретку. Хардин, стоявший позади, почесал живот.
Пара минут превратилась почти в полчаса. Лейтенант Талбот допрашивал нас спокойным, дружелюбным тоном и не применял никаких трюков. В результате он не выяснил ничего нового. Потом он попросил нас в течение дня зайти в управление полиции подписать наши показания и объявил, что мы свободны.
Уходя, я бросил взгляд на Рубина, который стоял, прислонившись к длинному кухонному столу. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, однако он смотрел на нас широко-открытыми глазами. Кажется, ему не хотелось, чтобы мы уходили.
Пока мы ехали в город, Аллан все время молчал. Лишь остановившись перед моим отелем, он спросил меня:
— Вы завтра вернетесь в Лос-Анджелес?
— Вероятно.
Я взглянул на часы. Было двадцать минут первого. Эти полдня тянулись долго, и я проголодался, потому что даже не завтракал.
— Боже мой,— пробормотал Алдан. — Я просто не могу поверить в случившееся. Это было так ужасно.
— Согласен,— кивнул я.— Но меня интересует, что станется с его фирмой.
— О фирме я даже думать не могу, мистер Камерон. Конечно, я должен немедленно известить Сан-Диего и адвокатское бюро, которое ведет наши правовые дела. Распоряжения на случай своей смерти он написал, но подробности мне неизвестны.
— У него есть родственники? — спросил я.
— Только Арлена Тревис — девушка, которая сегодня нам встретилась, когда мы...— Он запнулся, и его нижняя челюсть отвисла. — Камерон! А может, это она... Я хочу сказать, поскольку она там находилась...
— Фридмана убили ночью,— заметил я.
— Да, но я слышал, что убийцы иногда возвращаются на место преступления...
Я вынудит себя улыбнуться.
— Вы считаете, что она на такое способна?
Он немного подумал и произнес:
— Нет, глупости. Они не очень-то ладили, но я не могу себе представить,, что Арлена совершила подобное злодеяние.
Он покачал головой, и волосы упали ему на лоб.
Из-за чего у них были натянутые отношения?
— Понятия не имею. И потом, я никогда не вникал в ситуацию. Они, видимо, просто не сходились в мнениях по определенным вопросам, больше ничего.
— Кто-нибудь из них жаловался вам на другого?
— Нет. Но я изредка слышал, как они спорили.
Следовательно, он должен был слышать и 6 чем велись споры, но я не. сказал ему об этом.
— Вы недолюбливаете ее?
Его лицо изменилось, и голос приобрел твердость:
— Я такого не говорил.
— Вам и не требовалось говорить,— заметил я.— Почему вы настроены против этой женщины?
— Женщины?— улыбнулся он.— Хорошенькая женщина!
— Вы сообщите ей, что Фридмана убили?
— Пожалуй, придется, — задумчиво ответил он.
Я открыл дверцу машины и вышел.
— Возможно, я еще захочу с вами побеседовать. В телефонной книге есть номер вашей конторы?
— Есть, так же, как и мой личный, — кивнул Аллан.— Контора находится в здании «Палермо» на Пасифик-стрит. Его нетрудно найти. Может, мне за вами заехать? Мы же вместе отправимся в полицию подписывать показания, да?
— Большое спасибо, но лучше не надо.
Я смотрел вслед его отъезжавшей машине и понимал, что снова его разочаровал.
Многоквартирный дом выстроили совсем недавно, во время расширения Алма-Висты. Высокий и ослепительно белый, он не напоминал больницу только из-за обилия цветных пятен. Квартира 53 находилась на пятом этаже. Я нажал кнопку звонка и услышал, как тихо заплакал ребенок у соседей.
— Мисс Тревис? — спросил я, когда она приоткрыла дверь.
Она кивнула, и я представился.
— Я звонил вам по телефону несколько минут назад,— добавил я.
Она открыла дверь шире и пропустила меня.
Большая комната сияла ослепительной чистотой. Мебель, очень дорогая, находилась в прекрасном состоянии. Единственное, что нарушало порядок,— куча грампластинок возле ниши в стене, где на полке размещались телевизор и проигрыватель. Из окон открывался вид на море, и солнце светило в них, вероятно, почти целый день.
— Мы с вами уже встречались, — сообщил я.
Она недоуменно подняла тонкие брови, потом вспомнила:
— Ах да, сегодня утром. Вы ехали в машине Аллана, верно? Я совсем забыла.
— Могу я сесть?
— Пожалуйста. Вы расскажете мне о цели своего визита?
Я устроился в кресле возле кушетки. Утром я заметил только рыжие волосы и маленькое, молодое и одновременно старообразное лицо со следами косметики и возбужденным выражением. Теперь я разглядел все остальное, совершенно не соответствующее тому, что я видел утром. Ее хорошо сшитые блузка без рукавов и узкие брюки почти не скрывали того, что находилось под ними.