Я нажал кнопку сбоку письменного стола и крикнул:
— Войдите!
Когда она переступила через порог, я стоял за столом. Она медленно оглядела мой кабинет и задержала взгляд на висевшей в рамке на стене грамоте, которую я унаследовал от прежнего съемщика.
Наконец она посмотрела на меня.
— Мистер Камерон?
Я кивнул. Передо мной стояла высокая, миловидная женщина в темном, костюме, подчеркивавшем округлости ее фигуры. Угольно-черные волосы под большой шляпой были зачесаны назад, что очень шло к мелким чертам ее лица. С кожаной сумкой под мышкой, она выглядела Так, будто спустилась с цветной страницы женского журнала. Она улыбнулась и свободной рукой сняла солнечные очки. У нее были темные глаза, от которых, казалось, ничто не могло ускользнуть. Я предложил ей присесть, и сам устроился за письменным столом.
Она закинула ногу на ногу, взглянула на висевшую на стене лицензию и сказала:
— У вас найдется время взяться за поручение?
— Это зависит от того, в чем оно заключается,— ответил я.
Она положила очки на стол и поставила сумку на колени.
— Могу я сперва задать вам вопрос?— продолжала она.
— Пожалуйста.
— Вы тот самый Поль Камерон, который нашел труп Симона Фридмана?
Я кивнул и полез в ящик за блокнотом, чтобы скрыть свое удивление.
— Что вы думаете о его смерти, мистер Камерон?
Я взял шариковую ручку и стал аккуратно рисовать круг.
— Коронер и полиция уверены, что он утонул,— заметил я.— Но вы не согласны с ними, верно?
— Да. Я знаю, что полиция Алма-Висты считает происшедшее несчастным случаем. Но меня интересует ваше мнение.
— Вы с Фридманом были друзьями? — спросил я.
— Да,— ответила она и открыла сумку.— Очень хорошими друзьями.
— Вы не назвали своего имени.
— Ралей,—улыбнулась посетительница.—Вера Ралей.
Мне говорил о ней Прентик, когда рассказывал о женщинах в жизни своего шефа.
— Разве мое мнение имеет для вас значение? — произнес я.
— Громадное. Вы считаете, что полиция права?
— Когда они мне об этом сообщили, — ответил я,— то я решил, что их надо отправить в психиатрическую больницу. Теперь я уже не так уверен в себе.
Она удивленно подняла красивые брови.
— Могу я узнать почему?
— У меня было время подумать, мисс Ралей. Возможно, все произошло действительно так, как говорит полиция. Открытая дверь студии, нога еще не зажила... Не исключено, что он и впрямь свалился в бассейн.
Она сидела молча и ожидала. Я достал сигареты и предложил ей, но она отказалась. Тогда я закурил сам.
— Это все? — спросила она наконец.
— Нет,— ответил я, выпустив клуб дыма.— Я изменил свое мнение просто потому, что не мог понять, по какой причине полиция решила замять факт убийства такого известного человека, как Фридман.
— А вдруг, мистер Камерон, существует причина, о которой вы даже не догадываетесь?
— Почему бы нет?— согласился я.— А вам она известна?
Вера покачала головой.
— К сожалению, тоже нет. Но я знаю Кирка Мартина и то, что большую часть доходов он получает от определенных кругов Алма-Висты.
— Иными словами, Мартин берет взятки?
— А доказательства?—улыбнулась она.— Крайне неумно утверждать такое без доказательств. Лучше скажем, что положение Мартина зависит от известных горожан, людей, которых он вызволял из различных неприятных ситуаций. В благодарность они помогают ему деньгами. Смерть Симона стала сенсацией, но, поскольку причиной ее посчитали несчастный случай, интерес к ней быстро пропал. Но если бы выяснилось, что Симон был убит, жители города потребовали бы поимки преступника и его наказания. А если бы Мартину не удалось его найти...
Вера подняла руку и предоставила дальнейшее моей фантазии. На ее пальце засверкал бриллиант величиной в солидную каплю росы.
Я затянулся сигаретой, потушил окурок и произнес:
— То есть, если бы Фридмана убили, а Мартин не отыскал бы убийцы, определенные круги позаботились бы заменить его более деятельным человеком?
— Правильно. Он понимает, что положение его ненадежно. Лучшее, что он мог сделать,— объявить причиной смерти Симона несчастный случай.
— А вы не считаете, что так и было в действительности?
— Нет, мистер Камерон.
— Потому вы и пришли в мою контору?
— Да.
— Почему вы обратились именно ко мне, мисс Ралей?