Я положил трубку и уставился на телефон. Если я позвоню, то совсем закопаюсь со здешним делом, которого мне не следовало начинать. Я прочитал несколько писем, ожидавших ответа, снял крышку с пишущей машинки, вставил лист бумаги и напечатал фамилию и адрес. Прошло пятнадцать минут, но на листке ничего не прибавилось. Я разорвал его и взялся за телефон.
Остаток дня прошел довольно спокойно. Я убрал деньги Фридмана 9 сейф. Около шести вечера я запер свою контору, спустился пообедать, а затем поехал к себе домой, где в последние месяцы было как-то холодно и пусто.
На следующее утро, часов в одиннадцать, уже в конторе, я решил изменить свою позицию, заправить горючим «плимут» и отправиться в Лас-Вегас. Я привел в порядок письменный стол, запер ящики, закрыл окна. Но, когда я собирался уходить, позвонили в дверь.
Я нажал кнопку сбоку письменного стола и крикнул:
— Войдите!
Когда она переступила через порог, я стоял за столом. Она медленно оглядела мой кабинет и задержала взгляд на висевшей в рамке на стене грамоте, которую я унаследовал от прежнего съемщика.
Наконец она посмотрела на меня.
— Мистер Камерон?
Я кивнул. Передо мной стояла высокая, миловидная женщина в темном, костюме, подчеркивавшем округлости ее фигуры. Угольно-черные волосы под большой шляпой были зачесаны назад, что очень шло к мелким чертам ее лица. С кожаной сумкой под мышкой, она выглядела Так, будто спустилась с цветной страницы женского журнала. Она улыбнулась и свободной рукой сняла солнечные очки. У нее были темные глаза, от которых, казалось, ничто не могло ускользнуть. Я предложил ей присесть, и сам устроился за письменным столом.
Она закинула ногу на ногу, взглянула на висевшую на стене лицензию и сказала:
— У вас найдется время взяться за поручение?
— Это зависит от того, в чем оно заключается,— ответил я.
Она положила очки на стол и поставила сумку на колени.
— Могу я сперва задать вам вопрос?— продолжала она.
— Пожалуйста.
— Вы тот самый Поль Камерон, который нашел труп Симона Фридмана?
Я кивнул и полез в ящик за блокнотом, чтобы скрыть свое удивление.
— Что вы думаете о его смерти, мистер Камерон?
Я взял шариковую ручку и стал аккуратно рисовать круг.
— Коронер и полиция уверены, что он утонул,— заметил я.— Но вы не согласны с ними, верно?
— Да. Я знаю, что полиция Алма-Висты считает происшедшее несчастным случаем. Но меня интересует ваше мнение.
— Вы с Фридманом были друзьями? — спросил я.
— Да,— ответила она и открыла сумку.— Очень хорошими друзьями.
— Вы не назвали своего имени.
— Ралей,—улыбнулась посетительница.—Вера Ралей.
Мне говорил о ней Прентик, когда рассказывал о женщинах в жизни своего шефа.
— Разве мое мнение имеет для вас значение? — произнес я.
— Громадное. Вы считаете, что полиция права?
— Когда они мне об этом сообщили, — ответил я,— то я решил, что их надо отправить в психиатрическую больницу. Теперь я уже не так уверен в себе.
Она удивленно подняла красивые брови.
— Могу я узнать почему?
— У меня было время подумать, мисс Ралей. Возможно, все произошло действительно так, как говорит полиция. Открытая дверь студии, нога еще не зажила... Не исключено, что он и впрямь свалился в бассейн.
Она сидела молча и ожидала. Я достал сигареты и предложил ей, но она отказалась. Тогда я закурил сам.
— Это все? — спросила она наконец.
— Нет,— ответил я, выпустив клуб дыма.— Я изменил свое мнение просто потому, что не мог понять, по какой причине полиция решила замять факт убийства такого известного человека, как Фридман.
— А вдруг, мистер Камерон, существует причина, о которой вы даже не догадываетесь?
— Почему бы нет?— согласился я.— А вам она известна?
Вера покачала головой.
— К сожалению, тоже нет. Но я знаю Кирка Мартина и то, что большую часть доходов он получает от определенных кругов Алма-Висты.
— Иными словами, Мартин берет взятки?
— А доказательства?—улыбнулась она.— Крайне неумно утверждать такое без доказательств. Лучше скажем, что положение Мартина зависит от известных горожан, людей, которых он вызволял из различных неприятных ситуаций. В благодарность они помогают ему деньгами. Смерть Симона стала сенсацией, но, поскольку причиной ее посчитали несчастный случай, интерес к ней быстро пропал. Но если бы выяснилось, что Симон был убит, жители города потребовали бы поимки преступника и его наказания. А если бы Мартину не удалось его найти...
Вера подняла руку и предоставила дальнейшее моей фантазии. На ее пальце засверкал бриллиант величиной в солидную каплю росы.
Я затянулся сигаретой, потушил окурок и произнес:
— То есть, если бы Фридмана убили, а Мартин не отыскал бы убийцы, определенные круги позаботились бы заменить его более деятельным человеком?
— Правильно. Он понимает, что положение его ненадежно. Лучшее, что он мог сделать,— объявить причиной смерти Симона несчастный случай.
— А вы не считаете, что так и было в действительности?
— Нет, мистер Камерон.
— Потому вы и пришли в мою контору?
— Да.
— Почему вы обратились именно ко мне, мисс Ралей?
— Ваше имя фигурировало во вчерашних газетах, а еще раньше я читала заметку об одном деле, в котором вы отличились.
Она порылась в сумке и достала чековую книжку в красном кожаном переплете с вытисненными золотом ее инициалами.
— Достаточен такой задаток? — проговорила она, отрывая верхний, уже заполненный чек.
Я взял его, не посмотрев на сумму, и спросил:
— За что, мисс Ралей?
— За то, чтобы вы расследовали, что в действительности произошло с Симоном и кто виновен в его убийстве.
Я взглянул на чек. Соблазнительный задаток.
— У вас есть какие-нибудь подозрения? — поинтересовался я.
Она нахмурилась и чуть подумала, но если и подозревала что-то, то не решилась сказать.
— К сожалению, нет,— выдохнула она.— Мы с Симоном были большими друзьями, но я не знала всех его связей. Только некоторые из них.
— А были вы знакомы с Денизой Данцер?
Ее черные глаза блеснули, затем лицо стало совершенно невыразительным.
— Да, но не близко. А почему вы спросили?
Я пожал плечами и пояснил:
— Она — единственная из друзей Фридмана, о которой я слышал.
— Со мной она не дружила, если вас это интересует,— тихо заметила Вера Ралей.