Хардин развернул принесенный предмет.
— Три выстрела,— пробормотал он.— Два из них— в Каделла.— Он повертел пистолет в руке.— Хорошая штука.
— Можно мне на него взглянуть? — спросил я.
Хардин одарил меня неприязненным взором, но Талбот опередил его ответ.
— Пожалуйста, — сказал он.
Мурашки пробежали по моей спине, когда я взял ствол. Это был кольт тридцать восьмого калибра с рукояткой орехового дерева й небольшой царапиной на ней.
— Вы узнали его? — нахмурившись, спросил Талбот.
— Еще бы не узнать. Это мое оружие.
Глава 8
Уже почти два часа я сидел один в маленькой, душной комнате полицейского управления, курил одну сигарету за другой и коротал время, читая надписи, нацарапанные на длинной черной скамье. Она занимала почти всю стену унылого помещения.
Когда мы приехали, Кирк Мартин осчастливил меня личным посещением. Сияющий Хардин поведал ему о моем пистолете. Талбот внимательно выслушал мой рассказ о том, как я застал в доме Фридмана Арлену Тревис и как позже, очнувшись, обнаружил пропажу кольта. Его непроницаемое лицо не выдавало, верит он мне или нет. Интерес Талбота возрос, когда я заявил им, что знаю тех двух мужчин, которые удрали из дома Каделла на «кадиллаке». Я рассказал и о своем визите в «храм Голдена», и о том, как отнял у Голдинга фильм. О Денизе Данцер и Джиле Холидее я не упомянул.
Мои мысли перепрыгивали от неизвестной голубой машины к делу, которое затеял Рубин Сноу, и возвращались обратно. Передо мной проносились образы, которые я видел на фотоснимках. А потом, когда я внезапно вспомнил нечто почти уже забытое, дверь распахнулась и вошел Талбот. Он молча сел рядом со мной.
— Долго меня здесь еще продержат? — спросил я.
— Судя по настроению шефа, очень. Он попал в крайне затруднительное положение, Камерон, и то, что тех двоих пристрелили из вашего оружия, ему весьма кстати.
Я вымученно улыбнулся.
— Он считает, что виноват я?
— Он охотно это докажет.
— Прекрасная перспектива,— пробормотал я.— А в действительности он чувствует, что его трудности подошли к концу.
— Ну, ясно,— согласился Талбот и после небольшой паузы добавил: — Мы задержали Голдинга и его гориллу, но это нам не очень помогло. Дорожная полиция сцапала их на обратном пути в Лос-Анджелес. Голдинг утверждает, будто Он поддерживал с Каделлом деловые отношения. Когда он приехал к Каделлу, дверь была открыта. Он позвонил, но никто не отозвался, тогда они вошли в дом. Он не помнит, видел ли пистолет, но в спальне он нашел обоих убитых и решил смыться, чтобы не влипнуть в историю, которая могла только повредить ему.
— Он сказал, о чем договаривался с Каделлом?
Талбот покачал головой.
— Я могу лишь догадываться. Я только что обыскал его машину и в отделении для перчаток нашел вот это.
Он вынул из бокового кармана пиджака пакет из коричневой бумаги и развернул его. Я взял в руки катушку кинопленки.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнул я. — А я-то думал, что забрал у него единственную.
— Не сообщите ли вы мне подробности?
«Если я не сообщу, он посмотрит пленку и все равно все узнает», — подумал я.
— Ну, рассказывайте,— поторопил меня Талбот. Он взял катушку и снова завернул ее в бумагу.
— Дениза Данцер работала в Нью-Йорке у Голдинга — начал я.— Голдинг уговорил ее сняться в стрип-фильме. После того как я побывал у него в «храме» в Лос-Анджелесе, он поехал домой, упаковал фильм и попытался бросить его в почтовый ящик. Я думал, что это единственный экземпляр, но, очевидно, отнял у него копию. Вероятно, он хотел обмануть меня. Потом он, скорее всего, связался с Каделлом и предложил тому купить у него пленку. Когда я беседовал с Каделлом, он уверял, что скоро снова станет знаменитым киноактером или другим методом нолучит деньги от киностудии, имевшей контракт с ним и его женой. Видимо, он собирался купить у Голдинга фильм и сунуть его под нос шефу студии. Студия, где снималась Дениза, наверняка воспользуется смертью актрисы и, показывая ее старые фильмы, заработает уйму денег. Каделл мог легко испортить им все дело.
— Но ведь она была его женой, — возразил Талбот.
— Ну и что? Разве вы не знаете, сколько причитается ему по завещанию?
Талбот, прищурившись, задумался, потом убрал пакет в карман и поднялся.
— Я к вам еще зайду, — пообещал он.
Снова я остался один. Я смотрел на картинки на стене и раздумывал над одной идеей, которая пришла мне в голову. Идея была хороша, но трудно доказуема. Вернулся Талбот.
— Наш приятель сознался, — сообщил он. — Нехотя, правда, но сознался. После того как вы ему пригрозили, он задумал грандиозную инсценировку. Он поехал домой и сделал вид, будто хочет опустить фильм в почтовый ящик, но взял с собой только копию. — Талбот усмехнулся.— Вам надо усовершенствовать технику слежки, дорогой мой. Его горилла выскользнул из дома через заднюю дверь, обошел кругом и, увидев вашу машину, позвонил из автомата шефу. Тот обманул вас, а затем приступил к сделке с Каделлом.
— И теперь общественность узнает о фильме?
— Трудпо сказать. Судя по поведению босса, нелегко будет его скрыть. Репортеры уже пронюхали об убийстве Каделла и его подруги и теперь начнут задавать неприятные вопросы и по поводу смерти Фридмана. Мартин предоставит им любые сведения, лишь бы только отвлечь от дела Фридмана.
— Он знает о фильме?
— Еще нет.
— Тогда не говорите ему о нем.
По улице прогрохотала машина с испорченным глушителем, затем в маленькой комнате наступила мертвая тишина.
— У меня нет ни малейшего желания ничего ему рассказывать, Камерон,— наконец произнес Талбот.— Я несколько раз видел миссис Данцер, и она мне очень понравилась. Она совсем не задирала нос, не воображала о себе. Не хотелось бы предоставлять возможности газетчикам обливать ее грязью и зарабатывать на этом. — Он тяжело опустил плечи. — Объясните только, как замять эту историю, и я все сделаю.
Я встал и подошел к черной скамье.
— Если Мартин поймает того, кто убил Фридмапа, Рубина Сноу, Каделла и девушку, он умолчит о фильме, верно?
— Вы так считаете?
— Конечно. Если хотите, давайте рискнем. Не сможете ли вы на некоторое время забыть, что задержали меня с пистолетом?
Талбот быстро шагнул ко мне.
— Что вы задумали?
— Ах, у меня пока есть только идея.