-— Придется.
Доктор провел их между рядами коек, занятых больными с изможденными лицами, мимо операционных каталок на резиновых колесиках. Смешанный запах анестетиков и. антисептиков вызвал у девушки тошноту. Педли увидел, как она побледнела.
Они вошли в дверь с надписью: «Критическое положение». Рядом с кроватью, отгороженной ширмой, стоял высокий серый эмалированный бак с никелированными ручками и красными резиновыми трубками. На столе за ширмой находился ингалятор.
Сестра в белой шапочке, с усталыми глазами подошла к доктору.
— Я только что дала ей гипосульфит.
— Эти люди должны поговорить с ней, — с неохотой пробормотал врач. Он повернулся к инспектору. — Прошу вас сократить беседу до минимума.
Бледная женщина на подушках едва цеплялась за жизнь — мышцы ослабли, черты лица сгладились. Сестра поднесла что-то к ноздрям больной. Тусклые глаза открылись.
Педли взял девушку за руку и поставил так, чтобы женщина могла видеть ее. Затем он склонился над кроватью.
— Миссис Герриш, вы в состоянии понять меня?
Серые губы беззвучно произнесли:
— Да.
Педли указал на девушку, и та шагнула вперед.
— Эта леди приходила к вам сегодня в поддень, помните?
На лбу женщины собрались морщинки, как от боли. Она перевела взгляд на сиделку, на доктора, потом опять посмотрела на Педли.
— Вы звонили и просили что-нибудь из одежды, миссис Герриш. Эта леди принесла ее. Припоминаете?
Губы беззвучно сказали:
— Нет.
Мисс Элдридж издала возмущенное восклицание и умоляюще вытянула руки.
— Миссис Герриш, вы должны вспомнить. Я принесла пальто... днем... из фонда помощи. Прошу вас, напрягитесь.
Уставшие глаза закрылись.
— Я работала все утро.— Шепот был слабым, но достаточно ясным. -— Не знаю, что вы имеете в виду. — Она говорила с трудом.— Придя домой в четыре часа, я легла спать. И что-то случилось....
Инспектор кивнул.
— Случился пожар, миссис Герриш. Попытайтесь вспомнить, приносила ли вам эта девушка -одежду.
Женщина обвела всех окружающих измученным взглядом и наконец посмотрела на Лоис.
— Я ничего не получала. — Она закрыла глаза, и шепот стал еле слышным. — Я никогда не видела ее прежде.
Девушка наклонилась ближе к неподвижному телу на кровати, но сиделка удержала ее. Педли схватил мисс Элдридж за руку и осторожно вывел из палаты.
Лоис дрожала.
— Может быть, мисс Герриш завтра меня узнает...
— Надеюсь, — сказал Педли. — Но в результате этого визита мы обзавелись двумя неясными вопросами: она не получала никакой одежды и никогда не видела вас. Вы сами-то узнали ее?
— Конечно, но сейчас она выглядит не так, как раньше. Мы провели вместе всего несколько минут, и ее квартира была плохо освещена. Но это наверняка та самая женщина. Ошибки быть не может.
Когда они вышли наружу, Лоис стало лучше. Педли ждал, пока она вдыхала свежий воздух.
— Не надо беспокоиться, мисс Элдридж. Ваши сослуживцы могут засвидетельствовать, что вы сидели в конторе с трех до половины шестого. Вы обязательно выпутаетесь.
Девушка полезла в сумочку, достала оттуда компактную пудру и стала недовольно изучать себя в зеркале.
— Когда вы спросили меня, где я находилась днем, я сказала, что это не ваше дело. И хотя мое мнение не изменилось, я должна заявить, что в конторе меня не было.
Педли сел за руль, повернул ключ зажигания и нажал на акселератор.
— Надеюсь, вам удастся доказать, что вы не прогуливались поблизости от Западной Двенадцатой улицы.
Она сунула пудру обратно в сумочку, так и не воспользовавшись ею.
— В том-то и дело, что прогуливалась. Я навещала одного человека.
Педли насмешливо поднял брови.
— А почему так таинственно?
— Я прибыла весь день в квартире Клива Фарлоу, — сердито сказала она. — Если это так уж вас интересует.
— Фарлоу... Парень из страхового общества?
— Он связан с «Интер глоб».
— Где он живет?
— На Абингдон-сквер. За несколько домов от того места, где произошел пожар.
— Не желаете проехаться туда?
— Нет. Кроме того, Клив сейчас отсутствует.
Они немного помолчали. Потом Педли сказал:
— Вам лучше отправиться домой.
— Спасибо. Западная Семьдесят девятая, 160.
— Фарлоу ваш жених?
— Просто друг.
— Ваш отец знаком с ним?
— Он друг нашей семьи. Отец любит его.
— И вы тоже?
— И я тоже.
Педли затормозил перед красным светофором.
— Вы не возражаете против того, что ваши показания сличат с показаниями Фарлоу?
Она устало вздохнула:
— Я все равно не смогу помешать вам.
— Еще кто-нибудь знает, где вы были?
— Ни единая душа.
Педли подвел машину к тротуару.
— Где я сумею найти вас завтра?
— Я не собираюсь удирать. Пойду на работу.
— Так же, как сегодня днем?
Она посмотрела на него с презрением.
— Неужели обязательно нужно вести себя мерзко?
Педли прикоснулся к шляпе.
— Иногда приходится.
Девушка повернулась и, взбежала по ступенькам крыльца.
Глава 8
Когда инспектор вернулся в муниципалитет, Барни, сидя за столом Педли, слушал по радио шестичасовые новости. Бывший пожарный встал и, хромая, пошел ему навстречу.
— Кто-нибудь пострадал, босс?
— Старая женщина. Состояние довольно тяжелое. Она не слышала предупреждения.
Барни скривился.
— Мне всегда бывает особенно тяжело— даже не знаю почему,— если достается старикам.
— Да. Это чувство трудно подавить. Больно видеть, как они страдают. Старики и дети, Барни.
— От сознания того, что они беспомощны, становится еще хуже.
— Да. И в сегодняшнем случае что-то нечисто, Барни. Пострадавшая вполне могла успеть выйти до появления дыма.
— Может, она напилась?
— Старуха, едва зарабатывающая себе на жизнь? Да все ее вещи, вместе взятые, не стоят и десяти долларов. Кроме того, она, по-видимому, любила чай. .
Та чайная чашка на столе заинтересовала инспектора. Трудно поверить, что ее не разбудили крики, рев моторов, сирены, — короче, обычная суматоха на пожаре. Или она настолько плохо себя чувствовала, что не могла двигаться? Но чашка с чаем доказывала обратное. Кроме того, она пришла с работы. Конечно, у нее могло схватить сердце. Такое иногда случается с людьми в возрасте миссис Герриш. Оставался еще вариант, что ей дали наркотик. Если в чай что-то подмешали, это бы все объяснило.