Ромео, не мечтавший ни о чем другом, услышав эти речи, радостно ответил, что это единственное его желание и он готов в любую минуту обвенчаться с ней, стоит ей только приказать, где и когда.
— Вот теперь все хорошо, — сказала Джульетта, — Но так как я хочу, чтобы все у нас было по чести, пусть наш брак благословит почтенный фра Лоренцо из Реджио, мой духовник.
На этом они и порешили, и Ромео на следующий день должен был условиться с монахом, который был с ним в тесной дружбе.
Был этот монах из ордена миноритов, знаток теологии, большой философ и искусник во многих вещах, чудодей, знающий тайны магии и колдовства. А так как добрый монах хотел пользоваться хорошей славой в народе и наслаждаться теми радостями, которые приходили ему на ум, он старался своими делами заниматься осторожно и на всякий случай всегда искал опоры в людях знатных и пользующихся авторитетом…
Распростившись с Джульеттой и получив от нее наказ, Ромео направился домой. Когда наступил день, он направился в монастырь Сан Франческо и рассказал монаху историю своей любви и сообщил о решении, принятом им и Джульеттой. Фра Лоренцо, выслушав Ромео, обещал ему сделать все, что тот пожелает. Не мог он ему отказать ни в чем, да к тому же монаху представлялось, что таким путем можно будет примирить Монтекки и Капеллетти и заслужить милость синьора Бартоломео, который безмерно желал, чтобы эти два семейства прекратили вражду и в городе кончились бы междоусобицы.
Оба влюбленные только ждали случая, чтобы исповедаться и совершить то, что они задумали.
Пришло время поста, и Джульетта, чтобы иметь наперсницу в своих делах, решила открыться старой кормилице, которая спала с ней в комнате, и, улучив подходящий момент, поведала ей историю своей любви. Хотя старуха бранила ее и всячески умоляла отказаться от этой затеи, все было тщетно, и в конце концов Джульетте удалось упросить ее отнести письмо к Ромео. Влюбленный, прочтя письмо, ощутил себя самым счастливым человеком в мире, ибо Джульетта писала ему, чтобы в пять часов ночи он пришел к окну, что против старого дома, и захватил с собой веревочную лестницу. Был у Ромео преданнейший слуга, которому он доверялся в самых важных делах, и тот всегда оказывался исполнительным и честным. Ему-то Ромео и рассказал о своем намерении, велел достать веревочную лестницу и, отдав необходимые распоряжения, в условленный час отправился с Пьетро — так звали слугу — туда, где его поджидала Джульетта. Завидев Ромео, она бросила вниз заранее приготовленную веревочку и, после того как лестница была прикреплена к ней, стала тянуть ее наверх. Потом с помощью старухи Джульетта крепко-накрепко привязала ее к железной решетке и стала поджидать своего возлюбленного. Ромео смело поднялся по лестнице, а Пьетро спрятался в доме напротив. Добравшись до окна, где были очень частые и крепкие решетки, так что одна рука и та с трудом могла пролезть, Ромео повел беседу с Джульеттой. После взаимных любовных приветствий она так сказала своему возлюбленному:
— Синьор мой, вы дороже мне, чем свет очей моих, я просила вас прийти, чтобы сказать вам, что моя мать решила отправиться со мной к исповеди в следующую пятницу в час богослужения. Предупредите фра Лоренцо, пусть он обо всем позаботится…
Наступила пятница, и, как было условлено, мадонна Джованна, мать Джульетты, взяла с собой дочь и служанок и отправилась в монастырь Сан Франческо, что тогда находился в Крепости, и, войдя в церковь, попросила позвать фра Лоренцо. Предупрежденный обо всем, он уже заранее спрятал Ромео в своей исповедальне и, заперев его там, вышел к матери Джульетты, которая ему так сказала:
— Падре, я пришла спозаранок и привела с собой Джульетту, ибо знаю, что вы будете целый день исповедовать ваших духовных детей.
Монах ответил, что он делает это во имя божие, и, благословив их, вошел внутрь монастыря и затем в исповедальню, где находился Ромео. Джульетта первая должна была предстать перед монахом. Она вошла в исповедальню, закрыла дверь и подала монаху знак, что готова. Фра Лоренцо быстро поднял решетку окошечка и после положенных приветствий сказал Джульетте:
— Дочь моя, по словам Ромео, ты изъявила согласие стать его женой, как он твоим мужем. Не изменили ли вы своего намерения?
Влюбленные отвечали, что они только этого и желают. Монах, выслушав волю обоих, произнес несколько слов в похвалу таинству брака, потом прочел молитвы, полагающиеся по уставу церкви в таких случаях, а Ромео надел на палец своей дорогой Джульетты кольцо, к великой радости обоих. Условившись на следующий день встретиться, Ромео поцеловал Джульетту через отверстие в окошечке, тихонько вышел из исповедальни и, покинув монастырь, радостный отправился по своим делам… Пришла ночь, и в назначенный час Ромео со своим слугой очутились у стены сада. Ромео взобрался на стену и оттуда спрыгнул в сад, где его уже поджидала Джульетта со старой кормилицей. Увидев Джульетту, Ромео бросился к ней, раскрыв объятия. Девушка тоже кинулась ему навстречу, и долгое время стояли они обнявшись, не смея вымолвить ни слова. С невыразимой радостью и бесконечным блаженством они стали осыпать друг друга поцелуями. Потом удалились в один из уголков сада и здесь, на скамье, страстно заключив друг друга в объятия, закрепили свой брачный союз. Они порешили снова встретиться, а тем временем сообщить обо всем мессеру Антонио, чтобы заключить мир и родственный союз между семьями; и Ромео, тысячекратно поцеловав свою жену, покинул сад, полный радостных надежд и размышляя так:
— Разве есть на свете человек, более счастливый, чем я? Кто может соперничать со мной в любви? Кто обладал когда-либо столь прелестной девушкой, как я?
Джульетта тоже была упоена своим блаженством, ибо ей казалось, что на свете не сыскать юноши краше Ромео, учтивее, благороднее его и обладающего столь же многими приятными ее сердцу достоинствами. Она ждала с страстным нетерпением, чтобы дело обернулось так, как им хотелось, и она могла бы без всякой боязни наслаждаться счастьем со своим Ромео. Случалось, что супруги иной раз проводили дни вместе, а бывало, что и нет. Фра Лоренцо всячески старался примирить Монтекки и Капеллетти, и дело как будто шло к хорошему концу; он уже надеялся, что семьи породнятся к обоюдному удовольствию.
Был праздник воскресения господня, когда случилось, что на Корсо, неподалеку от Порта деи Барсари в сторону Кастельвеккио, многие из рода Капеллетти повстречались с Монтекки и на них напали с оружием в руках. Среди Капеллетти был Тебальдо, двоюродный брат Джульетты, юноша храбрый, побуждавший своих действовать смелее и не щадить никого из Монтекки…
Ромео ринулся вперед, с силой стал расталкивать дерущихся людей и, поддержанный своими сторонниками, старался словом и делом положить конец побоищу. Однако ничто не помогало, ибо озлобление той и другой стороны было столь велико, что люди только и ждали случая, чтобы как следует рассчитаться за старые обиды. Уже двое или трое из сражавшихся лежали на земле, а Ромео тщетно пытался утихомирить своих, когда внезапно наперерез ему выскочил Тебальдо и нанес ему сильный удар шпагой прямо в бедро. Но на Ромео была надета кольчуга, и шпага не могла пронзить и ранить его. Обернувшись к Тебальдо, он дружелюбно сказал ему:
— Тебальдо, ты заблуждаешься, если думаешь, что я пришел сюда затеять ссору с тобой и твоими присными. Я оказался здесь случайно и хочу увести своих, желая только одного, чтобы мы жили друг с другом как хорошие граждане. Я прошу тебя, чтобы ты так же поступил со своими. Пусть не будет больше никаких столкновений, и так, к сожалению, уже пролилась кровь.
Эти слова Ромео были услышаны всеми, но Тебальдо либо не понимал того, что говорил Ромео, либо делал вид, что не понимает, и отвечал ему так:
— А, предатель, умри же! — и с яростью бросился на него сзади, пытаясь нанести удар в голову. Но Ромео, носивший всегда кольчугу с нарукавниками, мгновенно завернул левую руку в плащ и, занеся ее над головой, отбил удар и обратил острие шпаги против своего врага, пронзив ему насквозь горло. Тебальдо тут же ничком повалился на землю и умер. Поднялся невероятный шум, появилась стража…, и участники ссоры рассеялись…
Хотя всем было ясно, что Капеллетти первые затеяли ссору, и свидетели, достойные доверия, подтверждали слова Ромео, обращенные к своим товарищам и к Тебальдо, все же синьор Бартоломео, приказав всем сложить оружие, повелел изгнать Ромео из Вероны.