В конце концов так все и вышло. Совершенно законным путем Новая Объединенная Германия добилась полного контроля над одной-единственной планетой, а значит, таким образом стала и правительством всей Солнечной системы — ООН. И являлась им до настоящего времени.
А бывший член Рейнхольтюгенда Хорст Бертольд занял пост Генерального Секретаря ООН. И занялся, как и обещал во время своей предвыборной кампании, а к 1985 году ООН превратилась в выборное учреждение, проблемой колонизации. Ему необходимо было найти Окончательное Решение, так как, во-первых, Земля была перенаселена, как Япония в 1960 году, и, во-вторых, надежды на другие планеты и луны с куполами на них явно не оправдывались. При помощи телепортационной установки доктора фон Эйнема, была обнаружена одна населенная планета в звездной системе. Но располагалась она так далеко от Солнца, что ее невозможно было достичь с помощью кораблей, принадлежавших Маури Эпплбауму.
Китовая Пасть и телепортационная установка «Трейлс оф Хоффман» и стали ЕГО ответом.
Казалось, он всех удовлетворял. Но…
— Видишь? — сказал Мэтисон Фрейе. — Вот запись речи Хорста Бертольда еще до избрания его Генсеком и появления фон Эйнема с Телепортом. СВОЕ ОБЕЩАНИЕ ОН ВЫСКАЗАЛ ЕЩЕ ДО ТОГО, КАК ТЕЛЕПОРТАЦИЯ В СИСТЕМУ ФОМАЛЬГАУТ ОКАЗАЛАСЬ ВОЗМОЖНОЙ. T.е. фактически, еще до того, как о существовании Фомальгаута сообщили старые беспилотные аппараты.
— Итак?
— Итак, — начал Мэтисон хмуро, — итак, наш Генеральный Секретарь ООН уже имел предписание еще до того, как принял решение. А для немцев это означает одно и только одно: решение одной общей фермы для кошки и крысы. Или, как он теперь подозревал, фабрику пищи для собак. Один писатель-фантаст шутки ради, словно подражая Свифту, предложил в пятидесятых годах, «решить негритянский вопрос в Соединенных Штатах, построив огромные фабрики, перерабатывавшие негров в корм для собак». Сатира, конечно, напоминала свифтовское «Благопристойное предложение» решить проблему голода в Уэльсе можно поеданием детей. Сам же Свифт иронически сокрушался в конце, что у него нет своих собственных детей, чтобы предложить их в обмен на гризли. Но… Но на это смотрели вполне серьезно — рассматривались не только проблемы перенаселения и неудовлетворительное качество пищевых продуктов, но и совсем безумные, шизоидные методы их решения. Недолго длившаяся III Мировая война, официально именуемая как «Мирная Акция», как Корейскую войну в своё время назвали «Полицейской Акцией», унесла несколько миллионов людей, но этого оказалось мало. И решила она лишь часть проблем. А для многих влиятельных кругов именно этим и казалась — частичным решением. Не катастрофой, а половинчатым ответом. Хорст Бертольд обещал этот вопрос разрешить. И Китовая Пасть стала его ответом.
— По правде говоря, — пробормотал Мэтисон, главным образом, для себя, — я всегда подозрительно относился к Китовой Пасти. Если бы я не читал Свифта, К.Райта Миллса и доклад Германа Кана для «Рэнд Корпорэйшн»…
Он бросил быстрый взгляд на Фрейю.
Всегда находились люди, которые решали проблемы подобным образом.
«И МНЕ КАЖЕТСЯ, — подумал он, прислушиваясь к выкрикам толпы на ленте аудиокассеты, на которой якобы был записан праздничный запуск капсулы, отправленной с Китовой Пасти через гиперпространство на сверхсветовой скорости назад к Земле, — ЧТО У НАС ЕСТЬ ТАКИЕ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ СНОВА ПРИНИМАЮТ ПОДОБНЫЕ РЕШЕНИЯ. Другими словами, у нас есть Генеральный Секретарь ООН Хорст Бертольд и «Трейл оф Хоффман Лимитед», и её экономическая мульти-империя. А также наш дорогой доктор Сеппа фон Эйнема со всеми своими многочисленными пунктами телепортационых установок и странными ОДНОСТОРОННИМИ телепортирующими машинами».
— Эта земля, — пробормотал Мэтисон, еле слышно цитируя, бог знает кого, из огромного наследия прошлого, — которую мы все однажды посетим — кладбищенский мир. И некому возвратиться обратно, чтобы сообщить об этом проклятье. И до тех пор, пока они…
Фрейя с чувством воскликнула:
— И до тех пор, пока они это не сделают, ты не избавишься от подозрений относительно всего этого поселения новых колонистов. Аудио и видеосигналы не достаточно хороши, чтобы убедить тебя, потому что ТЫ-ТО знаешь, как легко их можно подделать.
Она жестом показала на проигрывающуюся в этот момент аудиокассету.
— Клиент, — поправил ее Мэтисон. — Тот, кого наши немецкие друзья называют «МЫСЛИТЕЛЕМ С КРОВЬЮ», который полагает, что если он отправится на своем единственном оставшемся у него межзвездном корабле… э-э-э… Как там его?.. «Нейвеле»…
— Что означает пупок, середина, средоточие — так, между прочим, переводится с греческого это величественное слово «Омфалос».
— И направит этот «Нейвел» прямо к Фомальгауту, то через восемнадцать лет утомительного пребывания в состоянии анабиоза, который будет представлять из себя не обычный сон, а скорее гипнотический с постоянными переворотами и толчками при низкой температуре замедленного метаболизма, он достигнет Китовой Пасти, и не ради какой-то забавы и развлечения. Его не будут встречать счастливые жители, улыбающиеся дети, учащиеся в автоматических школах, экзотические, привычные формы жизни. Однако…
«Однако что же он обнаружит?»
Если все-таки, как он подозревает, эти аудио и видеозаписи, доставленные с Китовой Пасти на Землю при помощи устройств телепортации, фальшивка, то что же на самом деле там происходит?
Он просто не мог этого вообразить, ибо здесь были задействованы сорок миллионов людей. Фабрика для производства собачьей пищи? Боже, прости, но живы ли они, эти сорок миллионов мужчин, женщин и детей? И действительно ли этот мир — кладбище, где не осталось никого и некому даже вытащить золотые зубы из их челюстей — поскольку теперь используется нержавеющая сталь?
Он не знал.
Однако… кто-то знает. Наверное, все в этой НОВОЙ ОБЪЕДИНЕННОЙ ГЕРМАНИИ, разделившей с ООН всю полноту этой поистине королевской власти над остальными девятью планетами Солнечной системой, — наверное, все вместе подсознательно и интуитивно знали. Как в сороковых годах двадцатого века интуитивно все знали о существовании газовых камер с клетками и щебечущими птичками, где за высокими стенами нельзя было ничего ни увидеть, ни расслышать, за исключением странного кислотного дымка, идущего из труб весь долгий ленивый полдень.
— Они знают, — произнес Мэтисон вслух.
Это знает и Хорст Бертольд, и Теодорик Ферри, владелец ТХЛ, так же, как и постепенно выживающий из ума, но по-прежнему создающий новые изобретения уже престарелый доктор фон Эйнем. И сто тридцать пять миллионов жителей Новой Объединенной Германии, разумеется, в некоторой степени, не на словах: вы не можете захватить эксперта агентства, сделать ему несколько инъекций сыворотки правды, подвергнуть его парапсихологическим тестам, расшифровать показания и таким образом узнать настоящую правду.
«Все это дело, черт возьми, до сих пор скрыто туманом. И на этот раз нет клеток с щебечущими птичками или душегубок, но есть нечто совсем иное, но с не меньшим эффектом. После того, как «Трейлс оф Хоффман» опубликовала дешевые, всего за три доллара, многоцветные и красочно оформленные волнующие брошюры, где в восторженных тонах описывалась жизнь за пределами Телепорта. И эта реклама постоянно, и днем, и ночью, преследует тебя по телевизору, сводит с ума, рассказывая о пустынных землях вельда в Китовой Пасти, целительном климате, теплых ночах, постоянно освещаемых двумя лунами, крае, наполненном романтикой, свободой, экспериментами, где растут НАТУРАЛЬНЫЕ апельсины, такие же огромные, как и грейпфруты, напоминавшие собой дыни или груди женщин. Но…»