Однажды я вернулась из лаборатории немного раньше и застала, как он доставал из-под неприбитой доски в полу кубышку с деньгами. Это я уговорила его завести ее, а не отдавать все жалованье мне, в конце концов, он же сам все заработал, своим потом и кровью. Я сама видела, сколько времени он посвящал армии даже в отпуске, даже помогала ему составлять отчеты и делать записи, когда у него совсем не хватало времени. Сейчас он пересчитывал накопленные в глиняном горшке золотые монеты и ссыпал их обратно сквозь растопыренные пальцы. Его горестные вздохи бередили мое сердце.
- Цены на жилье растут, - ответил он на мой незаданный вопрос, даже не потрудившись обернуться.
- Из-за войны и наплыва беженцев, я знаю.
Я подошла и опустилась рядом с ним на пол. Обняла со спины.
- Теперь моих денег даже на небольшой домишко в дешевом районе не хватит.
Я наблюдала, как последние монеты соскользнули с его пальцев обратно в кубышку, и он с таким остервенением принялся запихивать ее обратно, что едва не разбил.
- Ничего страшного. Можно купить небольшую квартиру. Или продолжать жить здесь - тебя же никто не гонит. А через пару лет, глядишь, рассосется вся эта заварушка на юге, жилье снова подешевеет, ты станешь маршалом, скопишь побольше денег и купишь большой дом со слугами на главной площади, такой, какой только пожелаешь.
Микаш взял мою ладонь и приложил к губам.
- Вряд ли я когда-нибудь стану маршалом. К следующему походу мне придется вернуться на место капитана, а то и рядового, если он, конечно, будет, этот следующий поход. Я думал, когда посвящусь в рыцари, для меня откроются все двери, ан нет, сколько ты ни бейся, сколько ни старайся, сколько боев ни выигрывай, сколько наград ни получай, все равно все будут смотреть только на знатность рода.
- Микаш, мне так жаль. - Это мне жаль, что я никогда не смогу построить для тебя дворец из белого мрамора. - Мне не нужно, - я принялась его целовать, шею, плечи, макушку - до чего могла достать.
Пару мгновений - и мы уже танцевали танец обнаженных тел среди белоснежный простыней, неистовый и отчаянный. И столько в нем было боли, что тоска не отпускала мое сердце даже на пике блаженства.
Мы готовились к очередному приему во Дворце Стражей. Как героя многих сражений, Микаша просто не могли обойти стороной приглашения. Он все также не мог и не хотел вписываться в высшее общество, поэтому мне приходилось уговаривать его посещать только самые главные официальные мероприятия, чтобы его поведение не сочли совсем уж грубым. Присматривала за его костюмом и внешним видом - немного, но хоть чем-то помочь могла.
В этот раз выходил в отставку его старый капитан, чествовали отличившихся в последнем походе воинов, праздновали окончание летнего сезона, хотя в Эскендерии теплая пора была затяжной, не так, как у нас на севере.
- А смысл туда идти? Все равно меня скоро снимут с должности. Зачем эта показная вежливость теперь? - делал последние попытки отговориться Микаш, когда я заплетала его жесткие волосы в церемониальный пук на затылке.
- Да просто покажи им, что ты не пал духом и держишь спину прямо, несмотря на все неурядицы. Поверь, высшее общество к таким жестам не менее неравнодушно, чем к ратным подвигам и знатности рода.
- Смейся, даже когда проигрываешь?
- Это самая правильная стратегия.
Я поцеловала его в висок, чувствуя, что Микаш немного ободрился.
Пышный пир медленно перерос в увеселения, игры и танцы. Нарядные пары кружили по мраморному полу украшенного в бело-золотистых тонах бального зала. Шелестела ткань нарядных костюмов, каблуки отбивали ритм, мерцали огоньки свечей в мраморных люстрах, слаженно и стройно играл оркестр, чинно переговаривались одетые в парадную форму высокопоставленные Стражи.
Мы с Микашем стояли в стороне от танцующих, в окружении его сослуживцев, медленно потягивали из кубков подогретое вино с пряностями. Микаш держался хорошо, учитывая, что многие посматривали на него косо и криво усмехались, как стервятники, предчувствуя скорое падение. Мне самой с трудом удавалось сохранять спокойствие.
Несколько раз Микаш оборачивался, улавливая на себе взгляд своего бывшего капитана, мрачного старика с одутловатым лицом, который тоже не особо радовался своей отставке и все чествования с упоминанием его многочисленных заслуг переносил со стоическим видом.
В конце концов Микаш не выдержал, что капитан буквально поедал его гневным взглядом.
- Я отлучусь. Извинишь меня? – он по этикету поцеловал мою ладонь.
- Конечно, - и прошептала на самое ухо: - Не позволяй ему почувствовать себя победителем.
Микаш добродушно улыбнулся и кивнул, приблизился к своему бывшему капитану, и уже вместе они покинули бальный зал, чтобы переговорить с глазу на глаз.
По мне, лучше бы беседовали при свидетелях. И лишь бы Микаш сдержался. Если полезет в драку, его здесь заклюют.
- Жаль бедолагу, - Вильгельм тут же занял место Микаша рядом со мной.
С годами мне пришлось смириться с его обществом и настырными ухаживаниями, как с неизбежным злом. Как и мой кузен Петрас, слово “нет” он не принимал и даже не слышал, не оставляя попыток завлечь меня то драгоценностями, то красивыми словами.
- Почему? Он герой, - я упрямо делала вид, что не понимаю его намеков.
- Так-то это так, герой, отважный воин, да и тактик неплохой, как показала последняя компания. Только без помощи высокопоставленных членов Совета он, как и все мы, никому не нужен. И даже маршал тут ему не помощник - сам скоро без войска останется из-за того, что отказывается с единоверцами воевать. Такой же как Микаш - никто ему не важен и не нужен, да только не выходит так. Никогда не выходит. Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества.
Я пожала плечами:
- Когда-нибудь война закончится и все вернется на свои места. У Микаша редкий и сильный дар. Для руководства ордена будет неразумно им пренебречь, особенно когда каждый воин на счету.
- Вот и отправят его в первых рядах на мясо.
- Этого не случится, я верю.
- А не хотели бы ему помочь?
- Чем? - я чувствовала подвох, но безумно хотелось ухватиться за эту предательскую соломинку.
- Если бы он породнился с высокородной дамой, ему было бы намного проще упрочить свою позицию в армии. Вам ли не знать о династических браках высокородных?
- Ну какая тут от меня помощь? Пускай женится, если ему хочется, - ревность больно кольнула в самое сердце. Хотя Вильгельм был, конечно, в чем-то прав.
- Так вы же не даете. Отпустите его. У меня есть достойная девушка на примете: юная, чистая, наивная - все, как он любит, да? Отец у нее высокородный, очень знатный, авалорский лорд Хармс, если знаете такого. Наследников мужского пола у него нет, и мужу своей дочери он окажет любое содействие в ордене.
Я не отвечала.
- Приходите вместе на следующий бал - он будет в честь меня и моей дорожайшей супруги. Там их и познакомим. Если вы немного подтолкнете его к этому союзу, то он сохранит должность командира и быть может получит повышение. Ведь он же мечтает об этом, не лишайте его мечты. Если действительно любите, вы сделаете, как для него лучше.
- Я… подумаю, - с трудом выдавила из себя, отчаянно борясь с подступившими слезами.
Ну да, да, я думала об этом, в последнее время все чаще. Микаш губит свою жизнь из-за меня. Ведь мог бы давно жениться, обзавестись семьей, детьми. Об этом все мечтают, но я дать ему этого не смогу. Я пустоцвет. У меня иная судьба - быть норной, пророчицей Безликого, пробудить его и вернуть к людям. Нельзя получить все одновременно. Видно, поэтому я и не слышу его больше. Мастер Жерард постоянно повторяет, что я должна посвятить себя всю делу норн, только тогда можно будет добиться успеха. Но отказаться от всего суетного: друзей, Микаша, прогулок по городу в одиночестве - никак не выходит. А страдаем мы оба… Оказывается. Но как же сладок этот сон…