Прояснив ситуацию, они вновь двинулись в путь. Некоторые дома пришли в такое плачевное состояние, что оставаться внутри было небезопасно. Один сохранился лучше других, но он был настолько плотно заколочен досками, что, чтобы попасть в него, потребовалось бы приложить слишком много сил, которых у них почти не осталось после целого дня бегства от мертвецов.
В конце концов им подвернулся приемлемый дом. Пустой, как и его соседи. Проникнуть внутрь было несложно: последний обитатель этого места плотно закрыл входную дверь, но не запер. Беглого осмотра хватило, чтобы понять, что в доме никто не живет. Вскоре все уже сбрасывали рюкзаки и подыскивали место для ночлега. В доме оказалось две спальни: одна большая, с двуспальной кроватью, другая с маленькой односпальной, очевидно детская, судя по плакатам с изображениями диснеевских героев на стенах.
Ник и Обри заняли большую комнату, Ной по-джентльменски предложил Линде занять ту, что поменьше. В гостиной оставался удобный с виду диван, так что, когда все разошлись по комнатам, он растянулся на нем. Сон не шел. Какое-то время Ной таращился в темный потолок и думал о том, что произошло за этот долгий и страшный день.
Вскоре мысли спутались, глаза начали слипаться. Через пару минут он уже спал.
30.
Ной резко открыл глаза, почувствовав прикосновение прохладных пальцев, скользящих по его руке. Спросонья голова была мутной, хотя, по ощущениям, он так и не успел крепко уснуть, иначе и не пробудился бы от прикосновения. Сперва Ной испытал страх и растерялся в царящей вокруг темноте. Потребовалось время, чтобы вспомнить, где он находится и что делает в этом месте. Мышечная память заставила его попытаться нащупать выключатель несуществующей лампы.
Сверху кто-то шикнул и снова погладил его руку. Замешательство усилилось, но уже через секунду Ной уловил в голосе знакомые нотки. Еще через пару мгновений глаза привыкли к темноте и он различил нависший над ним силуэт.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут она наклонилась и поцеловала его. Ной ответил не сразу. Тело напряглось из-за противоречивых эмоций. Позволить Линде целовать себя — предательство, ведь его сердце принадлежит Лизе Томас. Но ведь это нелепо — думать, что его сердце может принадлежать женщине, которую он не видел уже семь лет. Стоило ему представить лицо Лизы, как эта мысль всколыхнула в нем чувство вины. Оно не собиралось покидать его в ближайшее время, но Ной не был готов признаться в этом вслух.
Он чувствовал на губах Линды крошечные, все еще заживающие ранки, оставшиеся от швейной иглы старика. Неожиданно Ной осознал, сколько смелости этот шаг потребовал от Линды. После всего, что она пережила, было бы неудивительно, предпочти Линда до конца жизни избегать близости с мужчинами.
Ной поцеловал ее в ответ. Она отреагировала с большой страстью. Вскоре ее рука скользнула к бугорку в области его ширинки. Она сжала его, и Ной застонал.
Он начал что-то говорить, когда Линда слегка отстранилась. Тогда она прижала палец к его губам и покачала головой. Сжав его промежность еще раз, Линда поднялась с колен и протянула ему руку.
После короткой заминки Ной взялся за нее и позволил поднять себя на ноги. Линда провела его через темный коридор в детскую. Он поморщился от стука собственных ботинок по деревянному полу: Ной старался ступать как можно аккуратнее, но звук казался оглушительным. Он думал лишь о том, что Обри и Ник услышат его и сразу все поймут. Ной тут же смутился, но уже через мгновение задался вопросом: с какой стати это вдруг должно его волновать? Он, взрослый мужчина, идет со взрослой женщиной в постель. Нет поводов для смущения.
Как только они оказались внутри, Линда попросила его сесть на край кровати. Сквозь окно и открытые жалюзи лился мягкий лунный свет. Ной подчинился и теперь наблюдал за тем, как Линда стягивает с себя рубашку. При таком слабом освещении легко было представить, что у нее нет никаких синяков. Когда она полностью избавилась от одежды, перед ним предстал красивый силуэт ее стройного тела. Она была совершенно голой, а он так и сидел в одежде.
Линда мягко уложила его на кровать, снова целуя. Просунула колено между его ног и прижалась обнаженным бедром к эрегированному члену. К тому моменту в голове Ноя не осталось и тени мыслей о Лизе. Он думал лишь о том, как приятно чувствовать на себе медленно двигающееся женское тело. В последний раз Ной испытывал это чувство так давно, что и забыл, насколько это потрясающе.
Оторвавшись от ее губ, он выдохнул:
— У меня уже семь лет не было секса.